— Хмм…
Шаманка, раздумывая над карточным раскладом, глубоко затягивается из трубки. Так, что раздался слышимый треск сгорающего табака.
— Береги дочь, аджума, — веско произносит она, вынув изо рта мундштук и поднимая глаза на посетительницу, — береги свою "темноволосую госпожу"! Сама видишь — смерть всегда рядом с ней.
— Как же так? — испуганно ахнув, растеряно говорит посетительница, — в чём виновата моя девочка, если смерть всегда рядом с ней?
— Ни говори глупостей! — сердится на неё шаманка, — разве я сказала, что она в чём-то виновата? Нет! Зачем ты тогда придумываешь? Слушай, что я тебе говорю, и ничего не придумывай! Я не понимаю, что значит это постоянно повторяющаяся карта. Либо, её жизнь будет постоянно подвергаться опасности, либо какие-то её поступки приведут к смерти. Но это грозная карта. Такое предостережение нельзя оставлять без внимания. Тем более, что твоя дочь уже была за "порогом". Она знает путь, и пройти по нему вновь ей гораздо легче, чем тому, кто идёт по нему в первый раз. Поэтому, я говорю тебе — береги дочь.
В этот момент, под потолком неожиданно громко звякает один из висящих колокольчиков. Шаманка меланхолично поднимает взгляд на звук. Посетительница вздрагивает и тоже, напряжённо смотрит туда. Однако, там ничего нет и колокольчик висит спокойно больше не звоня.
— "Серый человек" — говорит шаманка, опуская взгляд, — он очень опасен для твоей дочери. Он разрушит её жизнь. Лучшее, что ты могла бы сделать — это защитила её от него. Но это невозможно…
Шаманка огорчённо качает головой.
— Почему? Почему невозможно? — восклицает посетительница, — скажите, кто он и я всё сделаю, что бы защитить Юну!
— Я сама не знаю, кто он, — опять качает головой шаманка и, вынув из колоды карту, бросает её на стол.
— Видишь? — спрашивает она.
— Что? — испуганно спрашивает посетительница.
— Карта "любовь". У тебя нет над этим власти. Ты можешь только помочь, чтобы всё не закончилось…
Шаманка достаёт ещё одну карту и бросает на стол. На ней — фигура в темном плаще с косою в руках.
— …Вот так не закончилось, — говорит она.
Посетительница расширенными глазами смотрит на карту "смерть".
— Но… но как я узнаю? — спрашивает она, поднимая взгляд от карты на гадалку.
— Сердцем почувствуешь, — отвечает та, вновь берясь за трубку, — и прекрати произносить имена, если не хочешь, чтобы не вышло ничего плохого. Это не то место, где можно это делать.
Некоторое время в комнате царит молчание. Посетительница, кивнув, задумывается, уйдя в себя. "Говорящая с духами", затягивается и, отставив в сторону трубку, собирает со стола все карты, кроме "темноволосой госпожи".
— Ну? — говорит она, обращаясь к посетительнице, — чего сидишь? Хочешь еще что-то спросить?
— Госпожа мудан, — вежливо склонив голову, отвечает посетительница, — я столько всего узнала, что просто голова идёт кругом. Я запуталась. Я просто хотела спросить… Моя дочь хочет стать айдолом. Я не знаю, следует ли ей разрешить это или нет? Я пришла, что бы вы дали мне совет, как мне поступить. Простите, но я до сих пор не знаю, какое мне следует принять решение. Прошу вас, помогите мне.
Посетительница кланяется. Шаманка усмехается и вновь берёт в руки колоду карт.
— Что получит "темноволосая госпожа" за своё желание? — громко спрашивает она и бросает на лежащую на столе карту, ещё одну.
— "Булава", — с удовлетворением произносит шаманка, глядя на то, что выпало, — "Булава" — это высшее достижение, успешное завершение всех начатых дел. Это знак победы, триумфа, успеха, радости и счастья. Всё сходится. В начале, карты предсказали ей путь на вершину, сейчас говорят о том, что её цель будет достигнута. У тебя остались ещё вопросы, аджума?
***
Время: вечер после дня рождения внучки.
Место действия: Машина Чжу Вона. Он и Юн Ми только что в неё сели и пристёгиваются.
— Какого чёрта ты там устроила? — зло шипит Чжу Вон, пытаясь вытащить зацепившийся за что-то ремень.
— Где? — интересуется Юн Ми, сражаясь в этот момент со своим.
— На луне! Как у тебя наглости хватило ругаться с Ю Чжин? Она старше тебя на пять лет!
— Старше? Ну и что? Какого она полезла к тебе при всех обниматься? Мне собственно всё равно, какие у тебя с ней дела, но, согласно легенде, пришли мы с тобою вдвоём. Что, мне следовало молча смотреть, как она тебя тискает?
— Ты что — приревновала, что ли?
— Щас! Меня интересует исполнение роли, которую я взялась играть. Если бы я никак не прореагировала на это, то кто бы поверил тогда, что мы — "пара"? Сам подумай.
— И ты из-за этого ругалась с ней?
— Она первая меня назвала "тыквой, которой место только на огороде". Я ей и сказала, что она сама "тыква" коль за два года, проведённые в Париже не смогла произношение себе поставить.
— На французском?
— Ну, она же залепетала на нём? Чтобы ей не казалось, что она тут самая умная, я ответила ей на французском.
— Ага. А потом рассказала ей, что выучила его по самоучителю. За три бакса!
— А что, говорить правду теперь запрещено?
— Ты идиотка. Ю Чжин тебе этого никогда не простит. Теперь у тебя есть личный враг. Поздравляю, зверёныш.
— Переживу, — помолчав, отвечает Юн Ми.
— Я посмотрю, как это у тебя получится. Так всё таки, откуда ты знаешь французский?
— Занималась.
— По самоучителю?
— По самоучителю.
— За три доллара?
— Я не помню уже, сколько он стоил. Ну, есть у меня способности к языкам. Это что, наказуемо?
— Если у тебя такие способности к языкам, а ты решила стать айдолом — ты полная идиотка.
— Я уже это слышала.
— Слышала и что? Не будешь принимать никаких мер?
— Будет так, как я решила.
— Ха! — говорит Чжу Вон, и на некоторое время замолкает, заводя машину и с резкой прогазовкой трогаясь с места.
— Почему ты не пожелала тёте доброго здравия?
— А должна была? — озадачивается Юн Ми.
— Совсем не знаешь правил? — бросает на неё взгляд Чжу Вон, — Если ты говорила с пожилым человеком, то в конце разговора ты обязана была пожелать ему доброго здоровья. Почему ты этого не сделала?
— Прости, я забыла.
— Забыла? Как такое можно забыть? Все сразу поняли, что ты невоспитанная девчонка! Как так можно себя вести?
— Прости.
— Прости? Прости и всё? А что ты там наговорила тёте, рассказывая, почему ты не поступила в институт? Сказала бы правду. Зачем ты стала врать? Стыдно вдруг стало? Так учиться нужно было лучше, а не банды организовывать.
— Врать? — удивляется Юн Ми, — где я стала врать?
— Что ты попала в аварию и пока все сдавали экзамены, ты лежала в больнице.
— Но ведь так и было.
— Экзамены длятся не один день. И специально для таких случаев есть дополнительные дни прохождения тестов. От последнего экзамена до первого дня учёбы в институте есть целый месяц. Тебя что, так переломало в аварии, что ты весь этот месяц была прикована к постели? По твоему теперешнему виду этого не скажешь.
— Ну… — сказала Юн Ми и замолчала.
— Только не говори, что стукнулась головою и месяц провела без сознания. Это не дорама. Все прекрасно поняли, что ты провалила экзамены, и врёшь, чтобы это скрыть.
Юна промолчала, поджав губы.
— А что за анекдоты ты рассказывала парням, пока я разговаривал с тётей?
— Обычные анекдоты…
— Обычные? А мне сказали, что похабные. Судя по тому, какой был смех, это похоже на правду.
— Никакие они не похабные. Анекдоты, как анекдоты…
— Расскажи!
— Что?
— Расскажи, что ты рассказывала. Я не слышал.
— Ммм… — задумывается Юна, припоминая, чего она там рассказывала, — например: "Мимо, весело звеня карабинами, пролетела связка альпинистов…"