На противоположной стене коридора – плакат не плакат, скорее, стенгазета. Как я понимаю, на фотографиях – дети сотрудников этого учреждения, проводящие выходной или каникулы в военном лагере на острове Даэбу в Ансане. Ну, по крайней мере, есть фразы – «Привет из Ансана» и «остров Даэбу». Где это, я совершенно без понятия, но, судя ещё по одной надписи сбоку, это место, где «тренируют будущих солдат». Могу ошибаться, в местной военной форме я не Копенгаген, но с виду смахивает на форму морпехов. В Голубые драконы, что ли готовят? Вполне возможно. На фотографиях дети ползают в грязи, в ней же делают физические упражнения,а потом их отмывают водой из пожарных шлангов.
Ну да, самое нужное занятие для будущей элиты армии – в грязи возиться… На наших ВДВшников тоже, посмотришь, когда они о свою голову кирпичи ломают да бутылки бьют – такое впечатление, что людям в армии голова нужна исключительно для того, чтобы в неё есть. Ну и ещё – для крепления глаз. А так, для всего остального, мозг им не нужен. Отбить его, да и дело с концом…
Ещё на одной фотке – толпа, состоящая уже преимущественно из лиц мужского пола, держит в руках толстые брёвна. Зачем они их держат, тяжело ведь? У всех открыты рты, видимо, что-то кричат. От натуги, что ли? Вот тот пухлячок, третий слева во втором ряду, судя по его лицу, явно изнемогает. Да и первый, в этом же ряду и стой же стороны, тоже, похоже, богу молится. От страданий избавить просит, бедолага…
Холод, физические страдания… Прикасаться голыми руками ко всяким грязным и грубым вещам? Мозоли, занозы, грязь под ногтями? Фи! И, главное, для чего всё? Не понимаю. Не, армия, это не моё…
- Нравится? – внезапно спрашивает майор, незаметно для меня выйдя из кабинета, - Это школьный лагерь в Ансан.
Вздрогнув от неожиданности, я выпадаю из задумчивости и оборачиваюсь на него.
- Детям очень нравится, - продолжает говорить майор, рассказывая о лагере, - Они выполняют разработанные специально для их возраста различные упражнения, получают представление о работе в команде, укрепляют физическое состояние и моральный дух…
Забалтывает, - думаю я о майоре, - контакт со мною укрепляет…
-… Ты была в таком лагере, ЮнМи-ян? – интересуется собеседник.
- Нет, - отрицательно качаю я головой.
- Хочешь побывать? Они есть для разных возрастных групп. Если хочешь, мы можем это обсудить.
Пфф! Вот ещё этого мне не хватало!
- Господин майор… - отвечаю я.
Отвечаю вежливо, тоном чопорной английской леди, которой, не подумав о её статусе, предложили какую-то абсолютнейшую фугню: Думаю, что мой возраст и пол исключают развлечения вроде ползания в грязи и обливания холодной водой из шлангов. А так же - перетаскивания брёвен.
- Да-а? – искренне удивляется майор, услышав отказ.
Ага! А ты думал что, что я зубами и руками вцеплюсь в эту уникальную возможность?
- И тебе не интересно будет посоревноваться в команде сверстников?
- Я сама себя прекрасно развлекаю.
- Ага, - мотнув головою, глубокомысленно произносит майор, похоже, мысленно ставя где-то галочку в моих характеристиках, и манит меня рукою за собой, - Пойдём, со мною, ЮнМи-ян.
Вздохнув, встаю с насиженной скамеечки и без всякого удовольствия чапаю за ним следом.
Может, ноги поволочить и поохать? Как положено корейской девочке? Настроение - подходящее…
(вечерний телефонный разговор. Беседуют дядя ЮнМи ЮнСок и майор МинГи)
….
(МинГи) – ЮнСок, мои поздравления. Твоя племянница меня удивила. Замечательная девочка.
(ЮнСок) – МинГи, твои слава радуют моё сердце. Значит, ей есть смысл готовиться к поступлению?
(МинГи) – Да, смысл есть. Великолепное знание языков, великолепная память. Логика оценена на высокий бал. Всё отлично.
(ЮнСок) – Спасибо, МинГи! Я так рад!
(МинГи) – ЮнСок, но есть кое-какие вопросы…
(ЮнСок) – Какие?
(МинГи) – Твоя племянница. Поведением она мало похожа на кореянку. Сразу так это не видно, но когда больше с ней общаешься, это становиться заметно. Она словно долго жила заграницей. Причём в Европе или Америке.