Перед нами была широкая Улица, с высоким сводом, хорошо освещенная искусственными светильниками, находящимися под потолком. По правой и левой стенам, образующим эту улицу, приблизительно на равном расстоянии находились металлические двери, большей частью закрытые. Все это напоминало мне, гигантский многоквартирный дом.
По Улице сновали во всех направлениях гномы. В отличие от эльфов было видно, что кто-то из гномов молод, кто-то стар. Гномки отличались от мужчин только наличием огромной груди, и отсутствием бороды. В остальном, такие же коренастые как мужчины, тот же рост и прическа, такая же одежда – широкие штаны и рубаха из грубой ткани, плетеная из полосок кожи обувь. Увидев нас, гномы в шоке застывали, провожали недоуменными взглядами, начинали о чем-то возбужденно переговариваться за нашими спинами.
Подведя нас к очередной двери, наши провожатые толкнули ее, открыв, и со словами:
– Подождите здесь, – ушли, закрыв за собой дверь.
Мы огляделись. Большая комната, под потолком светильник. Невысокая, широкая, длинная каменная лавка вдоль стены, являющаяся ее выступом. Напротив каменный стол, за ним еще одна лавка. На противоположной стене висит большой примитивный рукомойник, под ним углубление в полу со сливом. На стене много неглубоких ниш, в которых стоит разнообразная металлическая посуда. В общем, похоже на столовую комнату.
Усевшись на наружную лавку спиной к столу, иначе ему некуда было бы деть свои длинные ноги, Эдмунизэль посадил меня к себе на колени и зашептал в ухо:
– Я здесь долго не выдержу, магии вокруг совсем нет. Впервые такое испытываю, как будто лишился части себя, в груди пустота. Даже видеть и слышать хуже стал. Неприятно. Наверное, камень экранирует, поэтому и на мой Зов долго никто не отзывался. А ты как?
– Мне не так тяжело, как тебе. Да, магии не чувствую, но я и в своем костюме ее почти не ощущаю, а раньше, вообще, жила без нее.
Вскоре, дверь открылась и зашли уже знакомые нам гномы и с ними еще пятеро. Мы встали, поклонились. В ответ гномы слаженно стукнули себя кулаком в грудь и хором выкрикнули:
- Хой!
Один из гномов сказал:
– Здравствуй, Дэм, твой приход неожиданность для нас, ведь до дня Желтого солнца еще далеко.
– Здравствуй, Кир, рад тебя видеть, – ответил Эдмунизэль.
Еще один гном выступил вперед, и я обратила внимание, что он немного отличается от других тем, что чуть выше ростом, не так массивен и черты лица менее крупные:
– Присаживайтесь. Я Повелитель гномов, меня зовут Мин. Мы понимаем, что вы устали после трудной дороги, но любопытство не даст нам покоя, пока мы не узнаем вашу историю. Сейчас вас напоят и накормят, и вы нам расскажете, как оказались здесь.
– Кормить не надо, мы сыты, только пить хотим, – ответил Эдмунизэль.
В это время, в дверях появилась гномка, толкающая перед собой грохочущий столик на колесиках, заставленный наполненными мисками, кружками и кувшинами, сделанными из металла. Перегрузив все это на наш стол, она молча ушла.
– Пусть начинает иномирянка, – властно распорядился Повелитель Мин, усаживаясь за стол со своей свитой. Мы тоже сели за стол, лицом к гномам, и я в душе посочувствовала Эдмунизэлю, колени которого оказались на уровне его груди.
– Меня зовут Ева… – в который раз начала я свой рассказ. Уже севшим голосом, закончила словами, – …так я попала в город эльфов.
Гномы, некоторое время, сидели молча, не отводя от меня глаз.
– Про твой мир хотелось бы узнать подробнее, – сказал один из них.
– Конечно, - согласилась я, мечтая скорее лечь и закрыть глаза. – Только, если можно, уже не сегодня. Я очень устала.
Они согласно кивнули.
Теперь, Эдмунизэль стал рассказывать нашу версию этого визита к гномам. Дескать, хотелось бы больше контактов, чтобы лучше узнать друг друга, для взаимной пользы.
Выслушав его, Повелитель Мин надолго задумался, а потом сказал:
– Ты что-то недоговариваешь, Дэм. Но ты не представляешь для нас никакой угрозы, будучи один на нашей территории. Поэтому я позволю тебе здесь остаться. Надеюсь, пробыв у нас дольше, ты будешь более откровенен. А пока отдыхайте. Вас проводят в гостевые покои.
На этом, все поднялись и вышли. Вскоре к нам пришла гномка и басовитым голосом позвала за собой. Мы снова вышли на Улицу и пройдя по ней, нам открыли одну из дверей. Войдя, увидели небольшую комнату с накрытым столом, из нее вели две двери. Гномка объяснила, что за ними спальня и гигиеническая комната. Указала нам коротким толстым пальцем на заставленный, наполненной посудой, стол и посетовала, что мы сегодня не поели днем.
– А вы едите три раза в день? – спросила я.
– Да, а вы сколько?
– Два – утром и вечером.
– То-то я смотрю вы такие худые – кожа да кости. Девка-то, на лицо такая красавица, а фигура как худосочная палка, – проворчала она недовольно, и предупредив, что зайдет через полчаса забрать посуду, ушла.
Присев к столу, я отметила – вилок нет, только металлические ложки. Не узнав ничего знакомого, кроме мелко порезанного мяса в какой-то подливе, мы с опасением попробовали всего по чуть-чуть. Поев, пошли осматривать остальные помещения. Гигиеническая комната имела отгороженный ширмой ватерклозет. Еще рукомойник и каменную ванну с рычажным краном, из которого, при его открытии, текла теплая вода. Вся использованная вода собиралась в желобок, выдолбленный в полу, и стекала в дырку под рукомойником. Висели полотенца из грубой ткани, небольшое зеркальце, лежало кусковое мыло, жесткая мочалка из каких-то водорослей и, о, радость! – расческа.
В спальне стояла короткая и очень широкая каменная кровать. Мы сразу решили, что ляжем поперек, так получится длиннее. Толстый матрас был набит чем-то вроде соломы и застелен простыней, подушек нет, одеяло – толстая ткань.
Впервые мы оказались с Эдмунизэлем вдвоем в, более или менее, цивилизованных условиях.
– Позволь, я помою тебя сам? – с надеждой заглядывая мне в глаза, попросил Эдмунизэль.
– Это здорово, у меня уже ни на что нет сил, – с радостью согласилась я.
Ванна оказалась коротковата, лечь в ней не удалось, я расположилась только полулежа. Эдмунизэль, взяв в руки мочалку и оценив ее грубую волокнистость, поморщился, отложил ее и, намылив свои ладони, стал нежно ими намыливать меня. Я так расслабилась, под его чуткими, ласковыми руками, что чуть не уснула. Он вытер меня после купания, я зажала в руке расческу, и он отнес меня на кровать. Усевшись по-турецки, я принялась расчесывать волосы, а он, как завороженный, следил за каждым моим движением.
– Можно мне попробовать? – потянулся он к расческе.
Я откинула голову назад, закрыла глаза и блаженствовала от его осторожных движений, иногда урча от удовольствия.
– Это так приятно? – удивился Эдмунизэль.
– Да, очень, когда это делает кто-то другой и так бережно. Спасибо. А теперь давай спать, сил нет, того гляди свалюсь.
Эдмунизэль быстро ополоснулся и мы улеглись, прижавшись друг к другу. Но я не могла уснуть, чувствуя напряжение, тревогу, дискомфорт Эдмунизэля. Нет, так дело не пойдет. Знаю способ его расслабить. Обняв его за шею, потянулась за поцелуем. Он тут же страстно отозвался, крепко прижимая меня к себе, как будто я живительный источник. От взаимных ласк, внизу живота родилась горячая волна желания, распространяясь по всему телу. Уж раз, сегодня, я проявляю инициативу, буду последовательной до конца. Сев на него верхом, я сама начала двигаться, стремясь, чтобы это было все глубже, сильнее, быстрее.
– Не спеши… – прохрипел он со стоном.
Но я абсолютно потеряла контроль над собой и уже не могла остановиться. Чувство жара и напряжения нарастало, приближая меня к разрядке. Когда я, наконец, достигла вершины удовольствия, в тот же миг почувствовала и его ответную горячую, пульсирующую реакцию, усиливающую мое наслаждение.