Мы отошли еще дальше от всех.
– Да что обсуждать-то? Конечно, возвращаемся в Асмерон, – сказала я.
– Спасибо…– прошептал он мне в губы и нежно поцеловал.
– Мы вернемся в Асмерон, – сообщил Эдмунизэль Пионарэлю, снова подойдя к нему.
А я отошла от них к гномам, которые уже заканчивали свою работу.
– Тор, – окликнула я гнома, – мы возвращаемся к эльфам, нас там ждут. Еще раз, большое спасибо за помощь и всегда рассчитывайте на мою. – Немного наклонившись, на прощанье обняла его за крепкую шею.
– Ева, зачем тебе эльфы? Да и ты им не нужна. Я понял, во время празднования свадьбы, что для меня нет тебя прекрасней. Лучшей жены невозможно желать. Останься со мной! – горячо произнес Тор, крепко прижимая меня к себе.
От неожиданности я непроизвольно резко отпрянула и, отступив на шаг назад, прижала ладони к груди в защитном жесте. Вот это да! А я совершенно ничего не замечала! И вовремя, никаких мер, чтобы как-то погасить интерес Тора, не предприняла. Я почувствовала себя, без вины виноватой.
– Тор, ты отличный гном! Сильный, умный, смелый. Ты легко найдешь себе другую достойную жену, а мое сердце уже занято, – пытаясь утешить и объясниться, с сочувствием произнесла я. Отступив еще на шаг, поклонилась всем гномам и, повернувшись, пошла к лагерю эльфов, стараясь унять волнение и громко стучащее в груди сердце.
Вскоре, помахав руками друг другу на прощанье, мы разошлись в разные стороны. Гномы ушли в горы, эльфы сели на плоты. Кроки пристроился рядом со мной. Плоты шли на веслах, которыми гребли воины. На каждом плоту был еще и впередсмотрящий, который, используя стихию Воды, помогал двигаться плотам с помощью магии. Отчетливо вспомнилось, как сама плыла тут когда-то, как было страшно, как прощалась с жизнью…
Вдруг, в глазах потемнело, звуки смолкли, все мысли и воспоминания куда-то уплыли. Одна только мысль, отчетливая, настойчивая, убежденная, появилась в моей голове – если я хочу жить в этом Мире, надо попытаться сделать его лучше. А для этого, мне нужна полная информация. Я уже знаю об эльфах и гномах, но ничего не знаю об орках и их проблемах. Рассказы эльфов мне не помогут, они видят в них только врагов, а как дело обстоит на самом деле? Я сама должна узнать, кто есть кто.
Постепенно зрение и звуки вернулись. Ох, как же мне об этом сказать Эдмунизэлю?! Он так рад, что возвращается домой, но ведь одну меня к оркам не отпустит. Я занервничала, прикусила губу, дернула себя косу и, конечно, Эдмунизэль сразу это заметил. Отдал весло кому-то другому, передвинулся ближе, заглянул с тревогой в глаза:
– Что случилось?
– Подожди до берега, расскажу, – не стала я отпираться.
Когда доплыли, все стали разгружать сумки и тюки, а Эдмунизэль, крикнув Пионарэлю, что мы отойдем, взяв меня за руку, повел в сторону леса.
– Так что случилось? – настойчиво спросил он.
– Сейчас, сейчас, только зайдем за кусты, - как-то невпопад ответила я.
Он удивленно посмотрел на меня, но послушно направился к зарослям.
– Хочу снять свой костюм. Чтобы ты сам все почувствовал, – скороговоркой затараторила я, раздеваясь и не решаясь посмотреть в глаза недоумевающему, настороженному Эдмунизэлю.
Оставшись в нательном комбинезоне, беспомощно опустила руки и голову:
– Я чувствую себя такой виноватой, но я не могу сейчас пойти с тобой, - выдохнула я.
– Ты меня оставляешь? – с болью, севшим голосом, спросил он.
– Нет, нет, ты не правильно понял. Я обязательно вернусь, обещаю! Но, вначале, я должна посмотреть на … орков.
Приподняв мою голову и недоверчиво глядя мне в глаза, он спросил:
– Зачем?
– Пожалуйста, посмотри меня ментально, так ты лучше поймешь, - ответила я. Он нерешительно замер. Зато я решительно прижалась к нему всем телом, почувствовав, как дрожат его руки, опустившиеся мне на талию. Заглянула в его фиолетовые глаза, прошептала: - Очень прошу…
Эдмунизэль прижал меня крепче, не отводя взгляда, а я мысленно пригласила: «Входи». Знакомая щекотка в голове. Затем мелькнула картинка, как я радостно бросаюсь к Пионарэлю при встрече. Нет-нет, не там ищешь, – как-то отстраненно подумала я, ты должен не ревновать, а доверять. Посмотри, как я тебя люблю, уважаю, ценю твое отношение ко мне, восхищаюсь как мужчиной, наслаждаюсь твоими ласками, хочу всегда быть рядом. А теперь посмотри, что со мной случилось на плоту. Мои мысли об этом Мире, в который я хочу привнести больше гармонии, раз мне в нем жить. Об эльфах, о гномах. А теперь об орках, у которых, наверное, есть не меньше проблем, чем у эльфов и гномов. И с ними надо, тоже, попробовать подружиться. И, если это возможно, помочь. А для этого я сама должна на них посмотреть…
Я очнулась от его нежных поцелуев в глаза, в нос, в губы, и шепота ласковых слов:
– Любимая… единственная… ненаглядная… Я никогда не оставлю тебя одну…
– Эдмунизэль, ведь Дармия – это «любимая, единственная, верная», почему же ты засомневался в моей верности?
– Потому, что «любимая» и «единственная» – это мои чувства, и я в них уверен, а «верная» – твои. Потому, что это – легенда. Дармию никто не видел на долгой памяти эльфов, и нет убежденности, что все именно так, как в легенде.
– Но ты же, все чувствуешь так, как в легенде?
– Да, - согласно кивнул он.
– Ну, тогда не сомневайся и в остальном, - заверила я.
– Я уже не сомневаюсь, Счастье мое…– прошептал он сквозь поцелуи.
Остановил его только оклик с берега.
– Покажись им, успокой, что с нами все в порядке, а я пока оденусь, – заспешила я, схватившись за валявшийся на земле костюм.
Приблизившись к эльфам, Эдмунизэль знаком пригласил Пионарэля подойти к нам.
– Пионарэль, Еваниэли нужно попасть к оркам, так что мы не пойдем с вами, – решительно сказал он.
Учитель, несмотря на эльфийское хладнокровие, с ошарашенным выражением на лице уселся на землю, недоверчиво уставившись на меня.
– Почему, детка?! То гномы! То орки! Я понимаю, что мы тебя обидели, но эльфы осознали это и извинятся перед тобой. Еваниэль, я же знаю тебя, и уверен, что с нами тебе будет лучше всего.
– Учитель, дело не в обиде, и извинения мне не нужны, и жить мне действительно лучше с эльфами, по многим причинам. Но к оркам я иду не жить с ними, а только посмотреть, как они живут. После этого, я обязательно вернусь.
– Если останешься жива! Это очень, очень опасно! Они дикие, агрессивные, сильные! Если их будет всего лишь двое, даже Эдмунизэль не справится, – застонал он с отчаянием.
– Но мы будем наблюдать за ними скрытно и недолго. Как найдем их, один-два дня посмотрим со стороны и назад, - попыталась я успокоить его.
– Эдмунизэль, почему ты не отговоришь ее? Ведь это кончится вашей смертью, – простонал он.
– Потому, что она твердо убеждена, что так надо, и я ей верю, – невозмутимо ответил Эдмунизэль.
– Ни за что не отпустил бы тебя, Еваниэль, если бы не Пророчество. Раз ты мессия, тебе лучше знать, как поступать, – обреченно сказал Пионарэль.
– Я не верю ни в какие Пророчества, ни в то, что какая-то мессия, одна, может изменить целый Мир. Это возможно, только если все разумные будут прилагать к этому усилия. И вы, эти рентные установки, должны оставить, – недовольная таким фатализмом, проворчала я.
– Что такое рентные установки? – не понял Пионарэль.
– Это когда кто-то считает, что все его проблемы должны решать другие, а он сам бездействует и только ждет помощи.
– Ну, хорошо, – сдался Пионарэль, шумно выдохнув, – тогда надо подумать, что вам брать с собой в дорогу.
Поев, мы перетряхнули наши рюкзаки. Чтобы ничего не мешало быстрее передвигаться, оставили в них только необходимое. Оружие, немного разных эликсиров выданных нам Пионарэлем, две фляги для воды, несколько эльфийских хлебных лепешек, плащи, спальные мешки. Наступила ночь и мы легли спать. Уснуть не могла долго, было и страшно, и любопытно, что нас ждет?
Утром простились с Пионарэлем и воинами. Я окликнула Кроки, который был как никогда резвый, видимо, доволен возвращением в родную среду. И мы отправились на восток, по лесу, вдоль берега океанского пролива. Если не спешить, идти до Дозора, нам предстояло семь дней.