– Скорее, достаточно прагматичных, – возразил Эдмунизэль. – После того, как мы перестали замалчивать проблему нашего вымирания, многие поняли, что иначе, у нас нет никакого будущего.
– Ну, в данном случае, не важны мотивы, важен результат. Как думаешь, мы еще получим орчат?
– Надеюсь, - без уверенности ответил он.
Наконец, закончился такой длинный и суматошный день, и мы с Эдмунизэлем остались одни, в спальне.
– Больше никогда-никогда не отпущу тебя одного. Чуть с ума не сошла от тоски и тревоги, хоть браслет и был все время теплым,– сидя верхом на животе лежащего на спине Эдмунизэля, категорично сообщила я.
– И я не находил себе места без тебя. Скучал, волновался, тосковал, – и, повернувшись, он подмял меня под себя.
В этот раз, не было нежных ласк. Голодное нетерпение влекло нас друг к другу. Напряжение от пережитой разлуки вылилось в исступленную страсть. Поцелуи его были яростными, клыки покусывали мои губы, шею, грудь, живот, внутреннюю поверхность бедер, приближаясь к самому чувствительному месту и, достигнув, он сжал его губами. Мой стон перешел в неконтролируемый крик, когда он, своим языком и губами, вызвал мощный взрыв наслаждения. Не дав мне передохнуть, он проник в меня резко, глубоко, заставляя уходящее возбуждение опять затопить меня. Не замедляя и не ускоряя равномерный требовательный ритм, от которого я теряла связь с реальностью, он быстро вновь подвел меня к пику наслаждения и сам застонал, извергая горячее семя. Обессиленная, я уснула, тесно прижавшись к Эдмунизэлю, чтобы даже во сне чувствовать, что он рядом.
Первую неделю после возвращения, Эдмунизэль много времени проводил дома, так и стремясь, при каждом удобном случае, прикоснуться ко мне. А еще, намного больше, чем обычно, общался со всеми обитателями дома. У эльфов нет ни одного такого заселенного дома, как наш. И я не раз отвечала на вопрос эльфиек, как возможно сохранять личное пространство при такой чудовищной перенаселенности.
– Ты не устаешь от того, что нас так много? – обеспокоенно спросила я Эдмунизэля. – Всегда шум, суета, несмолкаемые разговоры.
– Наоборот, рад, что в моем доме так много жизни. Не понимаю сейчас, как раньше жил в одиночестве и не тяготился этим, не скучал и даже не подозревал, что жизнь может быть такой завораживающе бурной. Но родителей все-таки надо отселять. Пока ты была ограничена в своих инициативах беременностью, кормлением ребенка и нуждалась в их помощи, хорошо, что они были рядом. Но уже очень скоро ты станешь более активна, и они, опасаясь за тебя, начнут этому всячески препятствовать. Да и им самим будет комфортнее жить отдельно, ведь традиции и менталитет никуда не делись. Наверное, ни они, ни ты, не захотите их возвращения в Лангос. Так что, надо подыскать им дом поближе к нам, чтобы можно было в любой момент пообщаться или подкинуть им детей. Согласна?
– Да, но как им это сказать, чтобы не обидеть? – занервничала я.
– Не обидятся, они с самого начала знали, что поселятся у нас временно. Скорее, с облегчением и удовлетворением решат, что выполнили свою миссию. В любом случае, я сам обсужу и решу с ними этот вопрос.
И в самом деле, путем сложных переговоров с соседями, обменов, денег и оказанных услуг, Юфемаэль и Ариканэль вскоре поселились в соседнем доме, продолжая участвовать в нашей жизни и помогать, особенно в опеке над детьми. Не удивительно, что у меня такой чудесный муж, ведь он родился у таких классных родителей, а, как известно, яблочко от яблони недалеко падает.
Тем временем закончилась стажировка гномов у эльфийских мастеров. Гномы запросились у Эдмунизэля, который с ними все это время активно общался, пойти с отрядом воинов-охотников в лес, на охоту, за добычей. Эдмунизэль согласился, и сам возглавил этот отряд.
Через три дня они вернулись нагруженные мясом так, что я не смогла оторвать их рюкзаки от земли. Оставив немного себе, остальную добычу, заговоренную Эдмунизэлем от порчи, гномы сдали мяснику, а на вырученные деньги купили эластик, эльфийские ткани, выделанную кожу, нектар и различные эликсиры. А вот эльфийская посуда показалась им излишне изысканной и хрупкой, ювелирные украшения бессмысленными, оружие не лучше гномьего.
В один из дней Тор привел ко мне Кира, у которого так разболелся зуб, что распухло лицо.
Я заглянула в рот Киру и пришла в ужас. Такого удручающего состояния зубов я в своей жизни, еще ни разу, не видела. Пока осматривала Кира, Тор объяснил, что зубы у гномов – слабое место, их ресурс не долговечен, иногда их приходится даже вырывать, если они разрушились и вызывают боль.
– Ладно, сейчас идете к зельевару и покупаете у него десять зубов крокодила, а потом возвращаетесь ко мне, - дала я им указание.
– Ты что, хочешь вместо его зубов вставить крокодильи? – с ужасом глядя на меня, ошеломленно спросил Тор.
– Нет, я их использую как материал для преобразования, и из него выращу новые зубы Киру, взамен недостающих и больных, – забавляясь его предположению, объяснила я Тору.
Когда они притащили зубы крокодила, и я действительно вырастила Киру новые зубы, восторгу гномов не было предела. А я, пользуясь наглядным примером, предложила:
– Берусь быть личным Целителем гномов. Готова открыть для вас в Асмероне небольшую лечебницу.
– А чем будешь брать оплату? – тут же, заинтересованно спросил Тор.
– Эльфийскими деньгами, конечно, - ответила я.
– А где мы их возьмем?
– Тащите сюда свои кристаллы-накопители, слитки металлов, драгоценные камни, продавайте, а на вырученные деньги лечитесь, - объяснила я простые истины.
– Но торговый караван ходит очень редко, а если болезнь не терпит отсрочки? – задумался Тор.
– Значит, надо организовать регулярную переправу через пролив, - посоветовала я.
– А как это сделать?
– Не знаю. Поговорите об этом с Эдмунизэлем, – ответила я, радуясь, что заставила гномов думать в нужном направлении. Пусть видят, сколько пользы приносит отказ от изоляции.
Незадолго до ухода гномов к себе домой, в Гномьи Горы, пришел сигнал на амулет связи, радиус действия которого удалось значительно увеличить, от дозорных в лесу. Они сообщили Эдмунизэлю, что обнаружен Титанур. Эдмунизэль и его воины не смогли отделаться от настойчивых гномов, горящих желанием, еще раз, принять участие в охоте и взяли их с собой. Когда они вернулись через несколько дней, по притихшим гномам было видно, что они поняли, охота – это не всегда развлечение, азарт и выгода, а Эльфийский Лес – это совсем не безопасное место проживания.
Уходили гномы в сопровождении отряда воинов очень уставшие, побледневшие, похудевшие, какие-то вялые, но бесконечно довольные своим пребыванием у эльфов, приглашая к себе с ответным визитом. Я, переобнимавшись со всеми при прощании, передала приветы всем знакомым и Повелителю, высказав надежду, что теперь мы будем видеться регулярно.
– Ты не жалеешь, что не осталась со мной? – спросил меня при прощании Тор, с пронзительной грустью заглядывая мне в глаза.
– Нет. Ты же видишь, я счастлива с Эдмунизэлем. Да и эльфы, стали относиться ко мне, как к равной, – опустила я глаза, не в силах выдержать его взгляд.
– Ну, тогда я рад за тебя. А то, когда шел сюда, думал, что если тебе здесь плохо, уведу к себе.
– Спасибо, Тор, ты отличный друг, – еще раз обнимая его на прощанье, искренне поблагодарила я, огорчаясь, что теперь мы, наверное, не скоро увидимся.
***
Как только я закончила кормить грудью и смогла более независимо располагать своим временем, я с энтузиазмом занялась тем, что считала лежащим в основе будущего эльфов.
Наше будущее – это наши дети, это бесспорная истина. От того, чему мы их научим, какими знаниями обеспечим, зависит, какими они вырастут - их стремления, интересы, кругозор. У современных эльфов нет стандартов образования. Детей так мало, что обучение только надомное, и родители выбирают учителей, исходя из своих возможностей. А возможности у всех разные, равенства, как и во всех мирах, здесь нет. Кто-то более одарен, кто-то менее, а значит, имеет и разные доходы, разный социальный статус, разные стартовые условия для своих детей. Вот эти стартовые условия и хотелось бы сделать более качественными и более доступными, как можно большему количеству детей. Короче, нужна школа и хорошие учителя.