Когда Берит шла обратно на свое место, она опять улыбнулась Томасу.
Учительница стерла губкой шар. Затем отошла к окну и заговорила:
— Море… — говорила она. — Горы… земля…
И еще много чего она говорила, по десять слов подряд, но слова эти были для Янне совсем незнакомые. Учительница говорила совсем другим языком, чем ребята во дворе или на площадке. Если бы она спросила, как спрашивали во дворе: «А в морду хочешь?», или крикнула: «Давай, ханурик, наяривай!» — то Янне конечно бы понял ее. Но слова учительницы были гладкие и скользкие, за них нельзя было ухватиться.
— А теперь…
Все достали тонкие книжки. И Янне тоже достал, как только убедился, что учительница имеет в виду именно эту книжку с квадратами на обложке.
— …Сейер…
«Сейер» означает «говорить», но Янне это слово напомнило Се́йю из его школы в Финляндии. Сейя сидела там, где сидит сейчас Берит, рядом с Янне. Передние зубы у Сейи были немного кривые; поэтому она всегда прикрывала рот рукой, когда смеялась. И Сейя улыбалась Янне. Он взглянул на Берит. Ее губы и улыбаясь вытягивались в напряженную линию, за которой скрывались зубы.
Что — то поделывает сейчас Сейя? Сидит, наверное, по — прежнему в школе и смотрит, как Ю́усо Хуо́тари с шумом и криком проводит урок. Или улыбается шуткам Ри́пы Кя́ярю, прикрыв ладонью рот.
Слева от Янне сидел Ма́са, позади Я́ска. Он всегда шептал: «Пойдем туда вечером?»
В шведской школе шептались совсем о другом.
Янне обернулся и поглядел назад. Там сидел Свен, этот косоглазый. На него не стоило и смотреть. Вот и теперь он состроил такую рожу, что его глаза почти совсем спрятались за наплывшими на них щеками.
— Финский дьяволенок, — прошептал он.
Янне отвернулся, прижал голову к плечу, как спящая птица, и стал смотреть на учительницу. Это была маленькая женщина, звали ее Ли́лли. Сейчас ее рот лепил речь: губы отскакивали одна от другой вверх и вниз, а язык выталкивал слова изо рта.
— Их… другие… что…
Из этих слов Янне не мог составить ничего связного. Он взглянул на Берит. Для нее эти слова что — нибудь да значили. Он попытался прочесть по лицу Берит, что говорит Лилли, но ничего не мог прочесть; наверное, Берит думала только о Томасе. А Томас… Он улыбался Берит. Или нет, сейчас он ей не улыбался. Янне огляделся вокруг. Все смотрели на Лилли.
Томас улыбнулся ему!
Янне попробовал улыбнуться в ответ, но губы не слушались его. Они одеревенели, так как весь день были вынуждены молчать.
При этом Томас повернул голову в сторону. В профиль он немножко походил на цыгана.
— Не… тот… завтра…
Ноги устали, находясь в одном и том же положении под партой, им хотелось куда — нибудь идти. Янне стал двигать ими, не вставая с места. Колени стукались о парту, каблуки топали об пол. Тут Свен снова начал дразнить его «дьяволенком». И Берит тоже уставилась на него. При этом она так осклабилась, что стали видны зубы; у самых десен были темные пятнышки.
Янне опустил глаза.
Кто — то вы́резал на крышке парты два сердца. Одно большое, другое поменьше. В маленьком были две буквы: «Э» и «Й». Янне попытался подобрать имя и фамилию, которые начинались бы с «Э» и «Й». Сначала ему вспомнился Эйно Йю́нтунен; Эйно был трактористом и жил поблизости от его родного дома в Финляндии. Потом на ум пришло «Элли Йо́кинен»; но и это не годилось. Имя и фамилия должны быть шведскими. «Й» наверняка означает Йо́ганссон, а вот «Э»… Янне не знал ни одного шведского имени, которое начиналось бы с «Э».
Он стал перебирать в уме имена мальчиков и девочек в классе.
Гун — Лис сидела прямо позади, Ле́на в ряду у окон. Лена была толстушка и слегка заикалась, когда сердилась. Перед Леной, покачиваясь, сидел Ю́лле с орлиным носом. Около двери было место Га́нса, а если посмотреть от Ганса налево, там была Сти́на. Стина всегда спала, уткнувшись носом в крышку парты. Спала она и теперь.
Да вот же — Э́скил!
Эскил сидел в первом ряду в зеленой, как трава, шерстяной рубашке. И его имя и фамилия как раз подходили к вырезанному на парте сердцу. Это было сердце Эскила Йоганссона. Янне начал размышлять, как выглядит Эскил Йоганссон. Ему почему — то казалось, что он — смеющийся, широкоплечий — очень похож на Масу, оставшегося там, в Финляндии. И Эскил Йоганссон никогда не называл его дьяволенком. Нет, из них, Эскила и Янне, могли бы выйти друзья.
— А теперь…
Захлопали крышки парт, убраны были книги. Янне последовал примеру других и старался перехватить взгляд Лилли; иногда она улыбалась и кивала, когда ему удавалось сделать то же самое, что и другие. Но сейчас Лилли глядела мимо него.