Сейчас грянет гроза.
Он одернул спереди рубашку и провел рукой по «молнии» брюк. Она была застегнута. Или он все — таки забыл? В спешке он иногда забывал ее застегнуть, и тогда были видны кальсоны. Вот и сейчас они видны, если… Но он не осмеливался больше проверять: все бы это увидели. Десятки глаз следили за каждым его движением.
Ему вдруг захотелось закричать, заорать, сделать что — нибудь такое, чтобы стерегущие сзади взгляды уступили ему дорогу и он смог пойти на свое место рассматривать сердце Эскила Йоганссона. Но он не закричал, а лишь сжался в комок и бросился бегом к своей парте. Он попал не в тот проход и помчался обратно. Его рука задела что — то мягкое, пальцы ощутили тепло чьей — то кожи. Он прижал руку к боку и, спотыкаясь, поспешил дальше. Кто — то потянул его за рукав, он вырвался и шумно плюхнулся на свое место.
Сердца были на месте на крышке парты, маленькое чуть повыше над большим.
— Спасибо, Янне, — сказала Лилли, — большое спасибо.
И тут раздался взрыв.
Он начался откуда — то сзади гулким, как из бочки, смехом, покатился вперед, разросся вширь и овладел всеми уголками класса. Смех бушевал над Янне, как туча с градом, он хлестал, он бил… И повсюду виднелись черные зияющие отверстия ртов. Он прижался лбом к парте.
Но и парта, казалось, жгла.
— Тихо! — крикнула Лилли. — Тихо!
Сперва смех начал заикаться в передних рядах; он прерывался, стал выдыхаться; гул как из бочки тоже начал стихать. Потом наступила минута полной тишины, а за нею один за другим стали раздаваться обычные в классе звуки: зашуршала бумага, послышалось чмоканье губ, перешептывание, кто — то высморкался, о парту стукнулся ботинок, на пол, звякнув, упала монета. Звяканье почему — то напомнило Янне о колокольчике и о том, как однажды в Финляндии по замерзшему озеру ехал на гнедой лошади толстый мужчина в меховой шапке. Тогда — то и звенел колокольчик.
— Вы ужасны, — бушевала Лилли, — ужасны, ужасны…
Янне медленно поднял голову. Он сделал вид, будто рассматривает нарисованную собаку, а на самом деле следил за Берит, Томасом и другими. Все они продолжали пялить на него глаза. Он принялся теребить воротник рубашки, скручивал его и снова раскручивал. Затем достал английскую булавку и стал выцарапывать на крышке парты третье сердце — свое собственное.
Лилли снова незаметно подошла к нему, вдруг будто выросла перед ним. И опять ее рука коснулась его плеча, на этот раз словно поглаживая. Он слегка тряхнул плечами: не надо ему этого поглаживания. Лилли отступила назад, положила перед ним лист белой бумаги и дала карандаш.
Янне вопросительно взглянул на Лилли. Она кивнула, улыбнулась и сказала:
— Ты рисуй, рисуй…
Затем она подошла к доске и стерла обтянутый обручами шар. Стина хихикнула еще раз, остальные молчали.
Янне принялся рисовать на бумаге лошадь с колокольчиком. Время от времени он посматривал на зуммер над дверью класса. Его жужжание возвестит окончание урока.
3. ТАЙНЫЙ ПАССАЖИР
Отец чистил щеткой пиджак от коричневого костюма в кухне у окна. Он куда — то собирался. Мать тоже была дома; она уже надела синее платье и расчесала свои локоны. Отец и мать все утро перешептывались между собой, перешептывались и умолкали, как только Янне оказывался поблизости. Янне только что застиг их на перешептывании. Тогда отец притворно закашлялся, а мать ушла в комнату и, сев в кресло, стала читать старую женскую газету.
— Куда вы собираетесь? — спросил Янне.
Отец повернул спину пиджака к свету и сказал:
— Погляди, нет ли перхоти.
Мать шуршала в комнате газетой. Янне заглянул в дверь.
— Мы с отцом едем в деревню, — сказала мать.
— К кому?
— Есть такой Ла̗̓̍́̕йтинен, ты его не знаешь.
— Я поеду с вами.
— На этот раз нет. Ле́хтонен уже такой старый.
— Ты сказала Лайтинен.
— Ну да, Лайтинен.
Мать перевернула страницу и принялась разглядывать портрет какого — то бородача. Янне пошел в кухню и сказал отцу:
— Я тоже поеду с вами.
Отец надел пиджак и крикнул матери в комнату:
— Может, все же возьмем его с собой, ведь он уже взрослый мальчик?
— Ты все портишь, — пожаловалась мать. — Я же взяла с тебя клятву молчать.
Янне вертелся вокруг отца. Он казался не таким несговорчивым, как мать. Если с ним поговорить…
— Где ты познакомился с этим Лехикойненом? — спросил Янне.
На отца напал кашель, с минуту он ничего не мог сказать. Мать крикнула из комнаты: