Янне вложил лучевую трубку в руку Пертти.
- Но помни, - сказал Янне, подняв палец, - лучи нельзя тратить зря. Их хватает только на один раз, понял? Ты должен приберегать купол.
- Хватает… - повторил Пертти, - хватает на один раз…
Он зажал трубку в кулаке и принялся глядеть куда-то далеко-далеко.
Янне смотрел на Пертти, как любящий отец на ребенка. Теперь Пертти не надо ничего бояться…
10. МУЧИТЕЛЬНОЕ УТРО
Ночью выпало немного снега.
Но уже перед рассветом ветер повернул на юг, снегопад перешел в дождь, и весь снег растаял.
Когда Янне отправлялся утром в школу, земля была такая же серая и мертвая, как вечером. Но снег все-таки оставил в воздухе новый запах, предвещавший перемену; зима была не за горами. А по перемене - чтобы можно было ходить по разным местам - Янне тосковал.
Ждал он ее и от этого дня.
Янне остановился во дворе под окном Лемпиненов, засунул в рот большие пальцы, широко растянул губы и засвистел так, как учил его Рипа Кяярю.
Его свист был услышан.
Квадрат окна на другой стороне дома вспыхнул желтым светом. И в соседнем доме тоже зажегся огонек. В окне качнулась белая фигура. Это был старый Блумберг.
Но окно Лемпиненов оставалось темным, и полосатые занавеси были плотно задернуты.
Быть может, Пертти уже ушел?
Янне засвистел во второй раз, еще сильнее и дольше. И только когда старый Блумберг начал со стуком открывать окно, Янне взял из клетушки-сарая велосипед и отправился в школу.
Во дворе школы Пертти тоже не было видно.
Янне хотел обойти вдоль забора весь двор: Пертти непременно укрывается в каком-нибудь уголке. Но Бертел со своей ватагой стоял возле подставки для велосипедов, и Янне пришлось вернуться к воротам.
Когда мимо проходил Томас, Янне решил спросить у него, не видел ли он Пертти, и действительно спросил, но Томас отвернулся и сделал вид, будто не замечает Янне. Так он держал себя всегда, когда поблизости были другие. Он не смел показать, что знается с финнами.
А Пертти не было и на первом уроке.
Янне много раз пробегал взглядом по стенам и окнам класса, по лампам и классной доске, а затем обращал взгляд в сторону, надеясь увидеть Пертти. И всякий раз разочаровывался: место Пертти зияло пустотой.
Тогда Янне принялся рисовать. Однако мысль не успевала за движениями карандаша, и он лишь безотчетно выводил спирали, треугольники и кружки. А когда мысль наконец обнаружила, что начеркал карандаш, она велела зачеркнуть все, так что получалось сплошное пятно. Но минуту спустя все начиналось сызнова: взгляд Янне устремлялся к двери, карандаш рисовал кружок, за ним другой и так далее.
Один раз, когда в коридоре послышался дробный топот, на бумаге появилось уфо и множество маленьких человечков. На изображение уфо мысль Янне форменным образом рассердилась и приказала ему слушать объяснения Лилли.
Янне решил записать на бумагу слова, которые он понимал, и сложить из них фразу.
- Дети, - говорила Лилли, - три тысячи…
Когда Янне набрал пять или шесть слов, он принялся расстанавливать их друг за дружкой. Но ничего путного не выходило: дети съели три тысячи тракторов…
Нет, фразы у него не складывались.
Янне снова взглянул на место Пертти. Оно пустовало. Но, может, Пертти уже идет, может, как раз в эту минуту он пробегает в ворота? А теперь он уже может быть у входной двери, теперь в вестибюле? Янне начал пристально смотреть на дверную ручку. Вот сейчас она повернется и Пертти войдет в класс…
Но ручка оставалась неподвижной.
А что, если Пертти стоит за дверью в коридоре и не решается войти? Он такой боязливый…
Или нет, теперь он вовсе не боязливый: у него есть лучевая трубка. Янне изменил позу. Парта вдруг стала тесней. И вообще ему стало как-то не по себе.
Что, если…
Самые разнообразные мысли пронеслись в голове у Янне.
Ему подумалось о том, что Пертти с лучевой трубкой мог отправиться в Финляндию, зайцем проскочив на пароход или на самолет.
Или вот что еще…
Второе предположение Янне не посмел додумать до конца, таким ужасным оно было. А парта сжалась еще больше, он не умещался на ней. Янне сел совершенно прямо, потом повернулся на сиденье боком, нащупал опору для локтей.
- Финский дьяволенок!
Янне повернулся полностью и с минуту смотрел в сузившиеся глаза Свена. Потом прошипел:
- Заткнись, морда!
Глаза у Свена разом стали большими. Так как Янне все глядел на него, Свен повернулся и посмотрел не то на Лену, не то на Юлле. Янне еще скорчил для верности гримасу и повернулся лицом к доске. На минуту ему стало легче: он дал отпор Свену. Он оценивающе глядел на Юлле, Ганса и Томаса. Они были страшнее всех. Но, вероятно, и их можно заставить замолчать, если огрызнуться. Уж огрызаться-то по-шведски он умел - они сами же его научили.
Когда- нибудь надо бы попробовать.
Тут взгляд Янне упал на бумагу. Карандаш опять начертил свое - лист был полон лучевых трубок.
С губ Янне сорвался приглушенный стон.
Он вдруг почувствовал, что лучевой купол необходим ему самому. Но ему было бы недостаточно такого купола, который защищал бы только от ударов и от камней. Нет, он хотел бы, чтоб его окружали такие плотные лучи, которые защищали бы его от собственных ощущений. А причиной этих ощущений часто были злобные слова и суровые взгляды. Вот от чего он искал защиты. Ему хотелось чувствовать себя так, как он когда-то чувствовал себя во дворе их дома в Финляндии. Там он всегда знал, что он свой, что он на своем месте и вроде бы даже кому-то нужен.
В Швеции было иначе.
Во дворе дома в Швеции он чувствовал себя, как в школе, или на дороге, или в любом другом месте. В Швеции у него не было своего двора. И у Пертти тоже не было. А если бы и был, то даже за оградой в десять метров высотой двор не стал бы для них навсегда своим, даже в таком случае им казалось бы, что их все время сторожит кто-то невидимый; от этого сторожа не спасала никакая ограда.
Он был всегда и повсюду.
- Янне, ты что, заснул?
Это сказала Лилли. Янне скрестил руки на парте и, склонив голову, поглядел на Лилли. Когда Лилли заговорила вновь, он подался в сторону поглядеть на часы Юнгве. Еще только половина… Он вновь погрузился в размышления о Пертти и о себе.
- Что с тобой сегодня, Янне? - спросила Лилли.
Но она не ожидала от него ответа, она спросила это просто так, как спрашивают кошку или собаку.
Пертти прошел через ворота во двор в середине первой перемены. Янне такой его приход показался каким-то неестественным. Если бы Пертти доставили в школу на полицейском автомобиле, он и тогда удивился бы меньше. Он, наверное, облегченно вздохнул бы, хлопнул Пертти по плечу и сказал: «Привет!»
Но теперь…
Он лишь стоял на месте и смотрел, как Пертти крадучись идет вдоль стены. И только когда тот дошел до стайки маленьких девочек, Янне рванулся к нему.
- Что… ты… - запинаясь, произнес он. - Что с тобой случилось?
Между ними прошла девочка в желтой куртке. Потом другая, в зеленой. Пертти словно в забытьи следил, как они проходят.
- Говори же!
- Я проспал…
Мысли Янне смешались вновь. Весь предшествующий час он тревожился за Пертти, воображал бог знает что, и теперь, когда Пертти стоял перед ним целый и невредимый, он должен был бы испытывать радость. А вместо этого он был раздражен. Ему казалось, будто Пертти обманул его. Но он все же заставил себя изобразить улыбку и спросил:
- Ты помнишь, о чем я тебе говорил вчера вечером?
Пертти несколько раз кивнул.
- Да… Свирель, туман, лучевой купол…
Тут Янне все стало ясно. Но для верности он полюбопытствовал: