- Я смогу!
- Нет, Вика, не сможешь. Подумай и поймешь, что я прав. Ты поиграешь в мать, а затем он станет для тебя обузой. Что сделаешь? Наймешь нянек и плюнешь на сына. Бросишь его второй раз.
- Не брошу!
- Бросишь, Вика, бросишь. Кроме сына в твоем прошлом есть тетушка, которая тебе не нужна, детство, которое ты не любишь вспоминать.
- И что? Зачем тебе мое детство и моя тетя?
- Я хочу забрать все это у тебя для Лизы.
Виктория хмыкнула:
- Кстати, а она знает о твоем плане Барбароса?
- Нет, и ты не скажешь ей о моем звонке. О том, что это я предложил сделку. Ты скажешь ей, что приняла решение сама, а меня только поставила в известность. Итак, подведем итоги. Ты отдаешь свое, прости, но замаранное позором имя, и семью Лизе. Навсегда. Сама взамен получаешь чистое имя и меня в виде телохранителя этой тайны. Обещаю, что ни одна живая душа никогда не узнает правды от меня, и я сделаю все возможное, чтобы эту тайну не узнал никто.
- Ты влюбился...
- Да. Поверишь, нет? Но я впервые чувствую себя по-настоящему счастливым. Только Лиза не станет моей, пока считает, что лишь временно заменяет тебя. Для нее я - часть твоей собственности. Она чужого не возьмет.
Виктория поражалась внезапному и неожиданно доверительному признанию. Злость куда-то улетучилась, а сердце, наоборот, дало о себе знать учащенным стуком. У нее есть сердце. У Славки есть сердце. Они любят.
- А Лизе это действительно надо? Ты уверен?
- Она не должна знать о нашем сговоре. Я на тебя надеюсь.
- Это я уже поняла, но ты уверен, что Лиза не пошлет меня лесом и не бросит всех? Вот возьмет и уедет! Оставит и тебя, и тетю, и моего сына!
- Нет. Она так не поступит.
- Почему?
- Она уже любит нас всех. И мы любям ее. Она никогда не оставит сына, не сможет признаться, что она не его мать.
Комок подступил к горлу, и глаза вмиг стали влажными. Виктория моргнула, и крупная слеза скатилась по ее щеке. Славкины слова резанули в самое сердце. Она любит, ее любят... В этот момент Виктория осознала, что уже давно потеряла себя. Отдала свою жизнь и свою судьбу еще там, в Москве. Насовсем.
- Ты жесток! На что ты обрекаешь ее, ты подумал?
- Иногда приходится делать больно, чтобы потом все стало хорошо. Что есть у нее? Раз она согласилась на твою авантюру, значит - ничего и никого у нее нет. Ты приедешь за сыном, и ей придется возвращаться в свою жизнь. К чему? К кому? В пустоту? В никуда?
- Да... она детдомовская... И она хотела перемен...
- Вот! А теперь у нее семья, сын, будущее. Так что ты решила? Ты согласна?
Виктория ухмыльнулась.
- У меня есть другие варианты?
- Есть. Рассказать правду барону, вернуться в Россию, заменить Лизу и посвятить себя воспитанию сына. Измениться полностью. Ты готова к этому?
- А без рассказать барону нельзя?
- Не начинай сначала. Без барона нельзя! Если ты привезешь сына в Германию, будет та картина, что я тебе нарисовал. Ты бросишь сына на нянек. У тебя выбор - принять мое предложение или вернуться в Россию. Вика, подумай хорошо! Выбери тот крест, который ты действительно сможешь нести!
Лицо Вильгельма встало перед мысленным взором Виктории. Его проникновенный взгляд, нежные объятия... Виктория вспомнила веселую мордашку сына на фотографии.
Виктория молчала долго, очень долго. Пока слезы не высохли на ее щеках. Вячеслав ждал.
- Громов, хочу, чтобы ты знал. Ты прав. Я никогда не стану хорошей матерью. Но прошу, помни! Помни всегда - я соглашаюсь не из-за страха, что Вильгельм узнает правду, я соглашаюсь ради любви! Я люблю его и не хочу, чтобы он страдал! И я... я люблю своего сына! Да! Люблю! Люблю!! И мне все равно, веришь ты в это или нет! Ты не можешь знать, в каком аду я жила все эти годы! Что творилось в моей душе! Лиза лучше меня... Если они нашли друг друга - пусть будут вместе. Она даст ему больше, чем я. Громов! Слышишь? Забирай мою жизнь!
Эмоции вышли за грань, и Виктория разрыдалась. В голос. Она повалилась на кровать, содрогаясь в приступах извергаемого вместе со слезами отчаяния и горя. Телефон с так и не отключенным вызовом лежал рядом с ней.
Когда рыдания стихли, из трубки донеслось:
- Вика! Вика!
Она прижала трубку к мокрой щеке.
- Вика, я буду помнить! И я верю тебе! Слышишь? Верю!
- Спасибо...
- И... ты станешь хорошей матерью! В будущем. Обязательно станешь! Сегодня твоя жизнь начинается с чистого листа. У нас у всех все будет хорошо! Все будет!
- Слава?..
- Да?
- Прости меня за все, что я тебе сделала.
- И ты меня прости...
Боясь, что эмоции вновь захлестнут ее, Виктория по-быстрому умылась, напилась воды прямо из-под крана, а затем вернулась в комнату и набрала номер Лизы.
Два часа спустя, уже за полночь, Виктория перезвонила Вячеславу.
- Я поговорила с Лизой, - сказала она. - Иди к ней. Сейчас ей очень нужна твоя поддержка...
В то самое время, пока Виктория разговаривала по телефону с Лизой на первом этаже дома Ангелины Васильевны, в комнате Натальи, состоялся еще один разговор.
Глазами, полными ужаса, Наталья смотрела на двоюродного брата.
- Ты сошел с ума! - сказала она. - У Вики есть запись!
Сашка рассмеялся.
- Блеф! Фуфло!
Наталья отрицательно покачала головой.
- Она пересказала разговор, даже имя твое назвала...
- Вот баба, она баба и есть! Ты чо, думаешь, что племяшка, в натуре, на свое тел чёй-то там записала? Она жеть на улице была, далеко! Слышать, может, и слышала, спорить не буду, но не записывала. Блефует племяшка.
- Думаешь?
- Точно тебе говорю!
Наталья присела на краешек кровати рядом с братом. Она все еще сомневалась, но раз Сашка говорит, то, может, так оно и есть? Обманула ее Вика.
- Сука!
Сашка расхохотался, и Наталья пихнула его локтем в бок, чтобы убавил громкость.
- Не дрейфь, Наташка! Все будет чики-поки! Ты тетушку подготовила?
Наталья расплылась в злорадной улыбке:
- Ага... Моя барыня Вике не доверяет, а я ей еще на нервы накапала. Знаешь, что Ангелина сделала?
- Что?
- Отвела Вику в хранилище, показала ей там все. Даже код сказала! Я подслушивала, они меня не заметили. Ангелина сказала, что вот тебе код, бери что хочешь, но только открыто, а если своруешь - пеняй на себя!
- Так и сказала? - не поверил Сашка. Наталья кивнула, весьма довольная собой. Сашка одной рукой обнял сестру за плечи: - Ну вот, а ты боялась! Даже юбка не помялась! Племяшка код знает - раз, наверняка там все пальчиками заляпала - два. Мы на коне, сеструха!
- И что теперь?
- В сокровищницу пойдем, - сказал Сашка и поднялся.
Наталья ойкнула и приложила ладонь ко рту.
- Сейчас? - тихо переспросила она.
- Конечно, - Сашка смотрел на сестру сверху вниз. - Надо по горячему, пока сростается. Мало ли чо... вдруг тетка код поменяет или в племяшку влюбится... Тогда тебя тоже проверять станут, про меня вызнают. Пошли!
Наталья нехотя поднялась. Еще раз с сомнением посмотрела на брата, но тот кивком головы указал ей на дверь. Наталья вздохнула и подчинилась.
Они спокойно миновали холл, столовую, прошли к входу в подвал. Обитатели дома спали. Лишь возня мыши за плинтусом в коридоре, да их легкие шаги нарушали тишину.
Наталья открыла шкафчик, за которым располагалась цифровая панель для набора кода, чтобы отключить сигнализацию. Над панелью встроенные часы показывали время - 23 часа 40 минут. Наталья оглянулась на брата и спросила шепотом:
- Я про часы не знаю, они тут зачем?
- Хрен на них, - так же шепотом ответил Сашка, - открывай! Все равно племяшка сейчас дома, пофиг часы...
Наталья набрала код и открыла дверь. Включать свет они не стали и осторожно, на ощупь, стали спускаться по лестнице. Сашка достал маленький фонарик-ручку, посвятил, чтобы Наталья набрала код во втором ящике.