- А как же Ангелина?
- Я первым делом узнал о ней. В то время Семен еще был жив, но я все равно напросился другом в их семью.
- Как же вам было тяжело, - вздохнула Лиза. - Видеть их вместе...
- Нет! - возразил Борис Львович. - Вовсе нет! Наоборот! Я был счастлив! Только вернувшись в Ленинград, я понял, что снова живу! Ну да ладно... что-то я разговорился...
Лиза встала и протянула руку Борису Львовичу:
- Пойдемте, - позвала она.
Борис Львович сначала встал сам, а затем пожал протянутую Лизину руку и подмигнул.
- Кстати! - воскликнула Лиза. - А как вы узнали об аварии?
- Сеня сказал. После того, как вы с Вячеславом умчались, я спросил его, куда вы поехали. Сеня рассказал, что позвонила какая-то Вика, которая разбилась на шоссе возле проселочной дороги. Признаюсь, я ничего не понял, ведь для меня Викой были вы! И я видел вас собственными глазами! Я привел Сенечку в дом к Ангелине и пересказал ей весь этот компот. Ангелина захотела немедленно ехать за вами. У нее в гараже есть машина. Правда, она сама давно не садится за руль. В город ее вывожу я или Анна Михайловна, если они едут с Сенечкой. В общем, я сел за руль, и мы приехали.
Лиза осмелилась спросить:
- Вы слышали все? Там, на дороге...
Борис Львович сделал шаг навстречу Лизе и ответил:
- Вы обе проживете долгую жизнь. Вместе, но каждая сама за себя...
В холле больницы Борис Львович достал из кармана рубашки упаковку с бумажными носовыми платками, вытащил один, развернул и протянул руку с носовым платком к Лизе:
- Давайте жвачку, плюйте сюда, - Лиза замешкалась, смущенно оглянулась в поисках урны, но Борис Львович настаивал: - Плюньте, плюньте! Некрасиво жевать в больнице!
Лиза, краснея, вытащила изо рта жвачку и хотела забрать бумажный платок у Бориса Львовича, но тот платок не отдал. Взял Лизину руку и заставил положить жвачку на платок, затем завернул его и спрятал в свой карман.
Удивленная его поступком Лиза не знала, как на это реагировать и предпочла промолчать.
Они вернулись в больничный коридор как раз в тот момент, когда из широких двустворчатых дверей вышел хирург.
Все обернулись к нему. Застыли в немом вопросе.
- Операция прошла успешно, - сказал хирург, - но состояние тяжелое.
- Она выживет? - спросил Вячеслав.
Хирург вздохнул.
- Мы сделали все, что могли, но шансы 50 на 50. Будем надеяться на ее молодой организм...
Прошло две недели.
После операции Виктория находилась в коме.
Лиза и Вячеслав продолжали жить в доме Вольчинского, чтобы иметь возможность общаться с Сеней, и ездили в Петербург, в больницу. Лиза была уверена - после того, как Ангелина Васильевна узнала всю правду, она не разрешит Лизе видеться с Сеней и прогонит самозванку прочь. Однако этого не случилось. Сенечка совершенно спокойно, с разрешения тетушки, дневал и ночевал у Лизы с Вячеславом. Лиза понимала, что этому немало способствовал Борис Львович, однако уточнять сей факт у доктора она не решилась.
Ангелину Васильевну Лиза не видела со дня аварии. Она знала, что тетушка тоже ездит в больницу справиться о состоянии племянницы, долго сидит у ее постели, однако по воле судьбы там они ни разу не пересеклись, а зайти в дом Пашковой без приглашения Лиза ни за что бы ни осмелилась.
За прошедшие дни следователь дважды вызывал Лизу на допросы, но уже в качестве свидетеля. Обвинение в краже предъявили Наталье, а ее двоюродного брата объявили в розыск. Решающую роль сыграло алиби Лизы. Для самой Лизы стало откровением то, что о нем рассказала следствию Ангелина Васильевна. Она отправилась к следователю сразу после того, как они ушли из больницы в день аварии. Широков проверил - в хранилище сотовая связь не берет. Ангелина Васильевна выгнала Наталью взашей.
Несмотря на то, что все заинтересованные лица уже были в курсе - кто есть кто, Лиза настояла, чтобы до выздоровления Виктории при Сенечке ее по-прежнему называли Викой. Борис Львович передал через Вячеслава, что Ангелина Васильевна согласна с пожеланиями Лизы. Сеня вначале запутался, все спрашивал, какая такая Лиза лежит сейчас в больнице, и какая Вика разбилась, но вскорости у него, как у всех семилетних мальчишек, нашлась масса иных более важных и интересных поводов для размышлений, и Сеня перестал ломать голову над проблемами непонятных взрослых. Мама была рядом с ним, у них все хорошо, так зачем заморачиваться?
Много раз звонила Катька. Несколько бульварных газет опубликовали заметки о произошедшей трагедии и поместили фотографии Виктории. "Известная модель разбилась в автокатастрофе!" - кричали заголовки. Вячеслав сказал Лизе, что Виктория была бы рада прочитать такое о себе: "известная модель...", однако Лизе его сарказм показался неуместным, и они даже поссорились - не разговаривали полдня. Одна из таких газет и попалась на глаза Катьке. До этого времени Лиза скрывала от подруги подробности происходящих событий и отделывалась фразами: "Все хорошо!" и "Прорвемся!". После публикации заметки Катька рвалась приехать в Гатчину. Лизе пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить подругу. Порывистая, грубоватая Катька могла натворить дел и только все ухудшить. В конце концов Катька согласилась отложить приезд.
По большому счету можно сказать, что жизнь Лизы текла размеренно. Игры и прогулки с Сеней чередовались с упоительно нежными ночами, проведенными в объятиях Вячеслава, но над этой размеренностью и видимым спокойствием грозовой тучей нависала черная тень неопределенности.
И вот, по прошествии двух недель со дня аварии, во двор дома Вольчинского вошел Борис Львович.
- Вячеслав! Лиза! Сенечка! - позвал он, заслышав их голоса, доносившиеся из-за угла дома.
Сеня выбежал ему навстречу с криком:
- Хай! - и протянул руку.
Борис Львович ответил крепким рукопожатием.
Подошедшая Лиза возмутилась:
- Сеня, что за "хай"? Извольте, молодой человек, говорить по-русски...
Борис Львович, щурясь от луча предзакатного солнца, с хитрецой посмотрел на Лизу и хихикнул:
- Вы так это сказали! Точь-в-точь Ангелина Васильевна!
Лиза почувствовала, что щеки наливаются румянцем. Нет, ей не было стыдно, наоборот...
- Борис Львович! Какие у нас гости! Здравия желаем! - воскликнул подошедший Вячеслав. - Вик, чай поставишь?
- Нет, нет! - запротестовал Борис Львович. - Я за тем и пришел. Ангелина Васильевна приглашает вас к себе. Стол уже накрыт. Скажу по секрету, к чаю прилагается восхитительный домашний торт! Дарья Петровна - просто чудесница! Готовит превосходно, а как печет!
- Дарья Петровна? - переспросили в один голос Лиза и Вячеслав.
Борис Львович удивился:
- Сеня вам не сказал? Вот шельмец! Он ведь намедни объедался пирожками с вишней...
Лиза улыбнулась:
- Так вот почему я вчера не смогла заставить его поужинать!
- Какой ужин, голубушка, Сеня налопался пирожков на неделю!
- Дарья Петровна - это экономка взамен Натальи? - догадался Вячеслав.
Борис Львович подтвердил:
- Так и есть. Жаль, что она не сможет остаться у Ангелины навсегда. Она работает у Пахомовых, чей дом крайний на улице. Ближайшие полгода они проведут в Израиле, Александру Михайловичу потребовалась срочная операция, которую лучше всего делать именно там. Дарья Петровна на время отсутствия хозяев согласилась помочь. Ей очень нужны деньги - ее дочь после скоропостижной смерти мужа одна воспитывает годовалых близнецов.
- Близнецы, как это замечательно, - проговорила Лиза, и сердце екнуло.
- Таки я старею! - вдруг возвестил Борис Львович. - Пришел пригласить вас на чай, а сам стою тут, болтаю... Идемте же! Ангелина Васильевна заждалась!
Лиза шла к дому Ангелины Васильевны на онемевших ногах. Ощущение - будто она вышла из собственного тела - шла рядом с ним, управляя им как кукольник марионеткой. Вспомнился первый день, с каким трудом она преодолевала это же расстояние, боясь встречи с еще незнакомой тетушкой Виктории. Прошло время, она успела хорошо узнать Ангелину Васильевну, но ничего не изменилось. Лиза все так же не имела представления, чем закончится предстоящая встреча, и боялась ее.