- К вам пришел гость! Говорит что-то, не пойму. Я провела его в гостиную.
- Спасибо, Дарья Петровна, - поблагодарила ее Ангелина Васильевна и поднялась. Она пояснила собравшимся: - Странно... время позднее, и я никого не жду...
Полумрак гостиной, освещаемой лишь несколькими напольными светильниками, располагал к уюту, неспешным беседам и отдыху. Мечущийся из угла в угол высокий статный мужчина создавал диссонанс - так показалось Лизе.
Завидев Лизу, мужчина кинулся к ней и заговорил эмоционально, сопровождая каждое слово жестами, но... по-немецки. Лиза не поняла ни слова. Она оглянулась на Вячеслава, тот пожал плечами - по-видимому, тоже не был силен в языках.
Зато Ангелина Васильевна оказалась на высоте. Она предложила незнакомцу и всем присутствующим присесть, сама устроилась в кресле напротив.
Незнакомец не сводил с Лизы глаз, но уже не рвался к ней. Сидел тихо, как мышь под метлой.
Ангелина Васильевна принялась что-то спрашивать у гостя. Тот с трудом оторвался от созерцания Лизы и начал отвечать. Лиза, как и все остальные, ждала. Наконец, Ангелина Васильевна перевела:
- Разрешите представить - Вильгельм фон Анхальт, барон. Он утверждает, что помолвлен с нашей Викторией. Виктория сначала приняла его предложение, но потом отказала. Она рассказала ему правду о своем прошлом, о том, как она отправила сюда Лизу вместо себя, рассказала о сыне. Виктория решила, что Вильгельм ее не простит. Вначале он действительно был очень зол, ушел, но после одумался. Он понял, что любит Викторию больше всех на свете и не представляет жизни без нее. Он начал ее искать и узнал, что в Москву она не вернулась. Потом ему показали газету, в которой напечатали заметку об аварии. Тогда Вильгельм собрал вещи и сразу же вылетел в Санкт-Петербург. И вот, он здесь. Желает видеть Викторию, быть с ней. Я рассказала ему, что Виктория еще в коме.
Лиза посмотрела на Вячеслава и хотела спросить, знал ли он? Но не успела, Вячеслав будто прочитал ее мысли:
- Я знал, - ответил он. - Прости, как-то не заходил разговор, чтобы тебе сказать...
Ангелина Васильевна еще некоторое время разговаривала с гостем по-немецки, а затем объяснила собравшимся, что она предложила Вильгельму остановиться у нее, чтобы наутро поехать в больницу вместе.
На том и порешили. Лиза, Вячеслав и Борис Львович попрощались и отправились по домам, оставив Ангелину Васильевну знакомиться с новым почти членом семьи.
Утром следующего дня, около полудня, Лиза сжимая ладошку Сени, вышагивала в последнем ряду внушительной делегации, что направлялась в больницу. Возглавляли делегацию Ангелина Васильевна под руку с Борисом Львовичем.
Пока деньги решают если не все, то многое, для людей, обладающих изрядным количеством купюр, открыты все двери и предоставлено много дополнительных возможностей. Врачи закрыли глаза на то, что к лежащему в коме пациенту одновременно явилось такое количество посетителей. Им выдали халаты, предупредили о некоторых предосторожностях, кои следовало соблюдать при посещении, и пропустили.
Вильгельм вошел в палату первым и рухнул на колени у кровати, на которой лежало недвижимое, опутанное трубками, тело Виктории. Он приложился лбом к ее бледной руке и заплакал. В беззвучных рыданиях содрогались плечи барона фон Анхальта, стоящего на коленях у постели любимой.
Лиза прижимала к себе Сенечку и пристально вглядывалась в лицо Виктории. С детства знакомые черты: удлиненный овал лица, миндалевидный разрез глаз, высокий лоб... на краткий миг ей почудилось, что это она, Лиза, лежит сейчас на кровати, она даже ощутила холод казенной простыни. Она лежит там, а ее душа смотрит на свое тело со стороны...
Ангелина Васильевна дотронулась до руки Лизы и тихо произнесла:
- Вы - копия друг друга... только ты - сильнее, ярче. Виктория еще не нашла себя, она - заплутавший ребенок, а ты - состоявшаяся личность. И ты сделала себя сама. Борис сказал, что это тебя следовало назвать Викторией, а Вику - Лизой. Я согласна с ним.
Сеня подергал Лизу за юбку, а когда она наклонилась к нему, спросил:
- Мам, а ты кто? Виктория или Лиза?
Долгое мгновение Лиза смотрела на лицо своей сестры, а затем ответила:
- Я и сама не знаю...
Вильгельм, касаясь губами щеки Виктории, говорил и говорил. Тихо, только для Виктории. Но в гулкой пустоте стерильной палаты немецкая речь отражалась от стен и доносилась до всех. В переводчике не было нужды - сердце каждого, кто когда-либо любил, - понимало.
- Она пошевелилась! - воскликнул Вячеслав. - Смотрите! Ее пальцы!
Все бросились к кровати. Вильгельм, не понимая причину переполоха, удивленно вертел головой.
Лиза посмотрела на руку Виктории и тоже это увидела! Ее указательный палец вновь приподнялся вверх и опустился. Лиза хлопнула Вильгельма по плечу и показала на руку.
Вильгельм что-то радостно воскликнул, а затем наклонился к Виктории, принялся покрывать поцелуями ее лицо. Его едва оторвали от любимой врач и медсестра, за которыми успел сбегать Борис Львович.
Родственников выгнали из палаты. Только Борису Львовичу позволили остаться.
Целый час, показавшийся вечностью для всех, они бродили по двору больницы. Наконец из дверей больницы вышел Борис Львович.
- Ну что? Как она? - наперебой забросали они вопросами доктора.
Он улыбался.
- Все хорошо, дорогие мои! Все хорошо!
Прошла еще одна неделя.
Виктория шла на поправку. В доме Ангелины Васильевны, впрочем, как и в доме Вольчинского, только и было разговоров, что Вика сказала то, Вика почувствовала, Вика скоро вернется, Вика, Вика, Вика...
Вначале Лиза радовалась вместе со всеми, ездила в больницу, но потом... Это случилось на четвертый день после того, как Виктория подала первые признаки выздоровления.
После завтрака они с Сеней играли в бадминтон между домом и гаражом. Сеня ударил по воланчику слишком сильно, и он залетел на плоскую крышу гаража. Лиза помнила, что за гаражом в траве лежит старая приставная деревянная лестница, и решила с ее помощью забраться на крышу. Сказано - сделано. Вдвоем с Сеней они подняли почерневшее от времени сооружение и приставили его к стене. Лиза потрогала, надавила на ступеньки лестницы - на первый взгляд они казались устойчивыми, и полезла наверх. Она уже сбросила Сене воланчик и спускалась вниз, когда перекладина под ее ногой проломилась.
Лиза летела вниз, обдирая руки и ноги о шершавую древесину с выступающими кое-где гвоздями, и упала на траву спиной.
Руки, ноги ободраны в кровь, спину ломило. Лиза еле сдерживала слезы и желание заорать на всю округу - она боялась напугать Сеню.
В это время, пока она еще сидела на траве, не в силах встать на ноги, из-за угла показался Вячеслав. Он подошел, осмотрел ее раны, заставил пошевелить руками, ногами.
- До свадьбы заживет, - улыбнулся он. - Главное, ничего не сломано. Сень, а ты куда смотрел? Зачем разрешил маме лазать по такой лестнице?
Сеня стушевался, и Лиза обняла ребенка.
- Слава, не ругайся, ты пугаешь ребенка...
Вячеслав оглянулся в сторону ворот, затем посмотрел на Лизу.
- Ты сама раны обработаешь? Мне срочно в город надо. Заскочу к Вике, а потом дела надо порешать.
Его слова ужалили в самое сердце. Лиза надеялась, ждала, что он будет сочувствовать, говорить ласковые слова, целовать, останется с ней, а он! У него есть дела. И надо забежать к Вике. Слезы невольно выступили из глаз. Вячеслав заметил это.
- Ну что ты плачешь, солнышко, - сказал он подсаживаясь рядом, погладил ее ладонью по волосам. - Ты же сильная! Подумаешь, царапины...
- Иди, - выдавила из себя Лиза, стараясь не выказать обиды. Не станет же она, в самом деле, унижаться и просить его нянчится с ней?! Если бы она была ему действительно дорога, он бы сам отложил визит к Вике на потом! - Тебя там ждут.