- Нужно попробовать еще раз, - сказал Данте. - Еще один ритуал... Я должен, должен...
Видела, что доринг совсем выдохся. Занятие магией не проходит бесследно, а в этот ритуал он, похоже, вложил всю энергию. Он же вот-вот потеряет сознание, а я даже не могу ему помочь... Или могу? Как там Данте говорил? Меня ему судьба прислала как подарок... Светлейший доринг, кажется, у меня для вас есть новый сюрприз. Я выбежала в коридор, едва не сбив с ног родителей Мишель, на ходу бросив им, чтоб не вздумали входить. Наши с Данте вещи все еще лежали в гостиной, ведь разместиться в гостевых комнатах у нас не было времени. Я достала из дорожной сумки заветную шкатулку с дарами и открыла ее - золотой гребень, веточка и медальон, исполняющий желание. Что мне поможет сейчас? Рука сама потянулась к гребню. Он оказался теплым на ощупь, и меня затопило странное чувство, словно я способна на все... Способна помочь маленькой девочке и несчастному гостю из иных миров.
Вернувшись наверх, обнаружила, что Данте уложил Мишель на кровать, а сам сидел на полу, тяжело дыша.
- Сейчас, Амари... - прошептал он. - Мне нужно пару минут...
Я нежно погладила мужчину по щеке, а потом села на кровать, приподняла Мишель, бормотавшую что-то неразборчивое, и прижала к себе.
- Сейчас, милая... - ласково проговорила я. - Тебе станет легче. Давай-ка причешемся...
Я провела гребешком по длинным спутанным волосам. Зубья прошли сквозь них беспрепятственно, словно по волшебству разделив мягкие пряди. Мишель замерла, а потом замурлыкала, словно наслаждаясь моими прикосновениями. Я продолжала причесывать девочку, а из-под золотых зубьев вдруг посыпались искры. Данте наблюдал за мной, но помешать не пытался, будто застыв от изумления и потеряв дар речи.
- Вот так, дорогая, - приговаривала я. - Какая ты стала красивая...
Волосы девочки окутало красноватое сияние, а гребень будто вычесывал его, превращая в искры, которые тут же растворялись в воздухе без следа. Сияние тускнело постепенно, а искр становилось все меньше и меньше. Наконец, сияние погасло совсем. Я в последний раз провела гребнем по волосам, которые стали необычайно мягкими и гладкими, как шелк.
- Что ты сделала, Амари? - потрясенно спросил Данте.
- Сама не знаю, - призналась я.
Мишель завозилась у меня в руках, взглянула на меня ярко-голубыми глазками и спросила высоким детским голоском:
- А где моя мамочка?
Подарок судьбы
Рэйчел обнимала и целовала дочь, обливаясь слезами. Маленькая Мишель недоуменно спрашивала, что случилось, и от чего такой переполох посреди ночи. Обычный ребенок, живой и жизнерадостный. От подселенца не осталось и следа, а я даже понятия не имела, как сделала это. В руках по-прежнему сжимала золотой гребень, который потускнел, будто разом растеряв сияние металла, а в некоторых местах почернел даже. Данте кидал на меня подозрительные взгляды, впрочем, на расспросы сейчас у него явно не было сил. Я чувствовала, что приступ уже на подходе. Доринг тяжело дышал и опирался на стену. Он разговаривал с Бернардом, убеждал его поговорить с братом, чтобы тот отправился в ближайший ковен магов и сообщил, где купил злополучные камни. Лавочник, торгующий такими опасными артефактами, непременно должен быть наказан.
Рэйчел без конца благодарила Данте за спасение дочери, благодарила меня, а Мишель весело щебетала что-то, знакомила меня со своими куклами. Я очень радовалась, что все закончилось благополучно, но сейчас я могла думать лишь о состоянии доринга. Извинившись, я взяла мужчину за руку и увела его в отведенную комнату.
- Ну что же вы, Данте, - сказала укоризненно. - Совсем вымотались, нужно отдохнуть.
Доринг устало опустился на кровать и закрыл глаза. Я села рядом, погладила его по волосам, не удержавшись. Такой красивый...
- Знаешь, я больше не чувствую боли, - прошептал Данте. - Ты словно фея... Рядом с тобой все проходит, Амари...
Он взял меня за руку и потянул, заставляя прилечь рядом. В другой ситуации я бы сочла подобное ужасно неприличным, но с дорингом мне все казалось естественным и правильным, словно он самый близкий мне человек. Я лежала, прислушиваясь к его глубокому дыханию, а он гладил меня по руке ледяными пальцами. Мужчина снова дрожал, а я обнимала его, делясь собственным теплом. Если рядом со мной ему и вправду лучше, я только рада помочь.
Я, похоже, задремала, как бывало обычно, а проснулась о т того, что Данте заворочался рядом. Потрогав его лоб, с облегчением поняла, что жар прошел, да и руки его потеплели. Доринг смотрел на меня, не отрываясь, и в тусклом свете магического светильника, его глаза казались бездонными. Он вдруг обхватил меня за запястье и забрал золотой гребень, который я по-прежнему сжимала в руке, словно важную улику.