- Ты её убил?
- Нет, я же…
Нож оказался приставлен прямо к его горлу. Девушка смотрела на него снизу вверх тёмными бездонными глазами, ухмыляясь.
- Побоялся бы убить, да? Родители вымуштровали сыночка. Не боишься, что гордость тебя погубит? Мог бы выгодно устроиться.
- Мне все равно, - прохрипел Геуст, стараясь отодвинуться, но оказался лишь прижатым к стене.
Арис, после секундных колебаний, вынул меч из ножен, медленно подходя ближе.
- Я убью его, - предупредила колдунья. – Да и тебе не жалко поранить бедную девочку? Оу, она ведь в тебя даже влюблена.
Геуст увидел, как лицо Ариса залил румянец. Младший брат замер на месте.
«О небеса, и впрямь влюбился, - обречённо подумал Геуст. – Только бы это сейчас нас не убило».
- Точно договариваться не хотите? – холодное лезвие слегка коснулось кожи.
- Кирка… - пробормотал Арис обречённо.
- Не она, - кинжал царапнул кожу, заставляя мага замолчать.
Геуст слегка пошевелил ладонью, старательно концентрируясь на двери. Она должна приоткрыться и хлопнуть. Должна. Должна…
Магия сработала. Девушка обернулась на звук открывающейся двери, и Геуст, пытаясь воспользоваться этим мимолетным отвлечением, рванул в сторону, но скорости не хватило – Кларисса успела вонзить кинжал ему в плечо.
- Кирка! – отчаянно вскрикнул Арис, сумев отдёрнуть девушку за плечи от брата.
Геуст медленно сполз по стене, корчась от боли. Дверь вновь хлопнула, на этот раз уже без всякой магии, но кто вошёл, врач не успел увидеть – перед глазами всё поплыло, и он потерял сознание.
========== Глава 18. Заточение. ==========
Я открыла глаза, но сначала не увидела ничего.
Было темно и холодно. Я лежала на узкой жёсткой койке, стоящей у стены — на ощупь каменной и тоже холодной.
Помещение было небольшое, кроме койки здесь ещё стоял только стол, на нём — подсвечник. Когда я зажгла огонь, то наконец огляделась нормально, но ничего интересного не увидела.
Как я сюда попала, я не помнила. События в замке удавалось вспомнить очень смутно, только отчаянный голос Ариса. Но зато сейчас я была одна. Никаких чужих мыслей и голосов умерших родственников в голове.
Я вновь присела на койку, обхватив голову руками. Что это было? Сама понять не могу, а посоветоваться не с кем. Как же плохо без бабки Медеи, она всегда всё на свете знала и обо мне искренне заботилась.
Где я? Хоть я плохо всё помнила, но того, что осталось в памяти, хватало, чтобы ощущать себя весьма скверно. Что эта тётушка через меня натворила? Хоть не убили никого? Кинжал я в руках держала точно. В любом случае, это место очень напоминает темницу. Отсутствие окон мешало понять что-нибудь получше.
Не знаю, сколько именно дней я здесь провела в неведении, но наверняка сказать не могу. Мне приносили еду раза два-три в день, но передавали её через открывающееся в двери окошечко, я даже не могла толком разглядеть тюремщиков. Мои расспросы они игнорировали, лишь поскорее закрывались.
В камеру звуков извне не проникало, и я иногда разгоняла надоевшую тишину собственным голосом, просто напевала что-нибудь. После этого на меня тюремщики стали смотреть, как на порождение демона. Ну что ж, не привыкать.
А примерно дней через семь или восемь дверь наконец открылась. Пока меня молча вели куда-то в длинному коридору, я, хоть и щурясь от чересчур яркого, после полутьмы темницы, света, всё же узнала место. Это был тот замок в столице, где на данный момент обычно заседал Совет.
Все десять членов Совета были здесь. Геуст, болезненно-бледный, на меня ни разу даже не взглянул, лишь иногда переговаривался с соседом — пожилым мужчиной. Но большую часть времени он просто смотрел в стол, нервно теребя цепочку медальона. Его никто ни о чём не спрашивал, его рассказ наверняка все уже слышали.
Меня в основном допрашивали Йдон Се и Рамзес. Расспрашивали о случившемся, но я не дала ни одного толкового ответа, уж очень всё запутанно было в воспоминаниях. Первый разговаривал довольно сочувственно, второй старался выудить из меня побольше информации и злился, что я ничего не могу объяснить.
Люди о чём-то совещались, я старалась прислушиваться, но все их разговоры были явными продолжениями каких-то предыдущих, и я никак не могла понять, что со мной хотят сделать.
Йдон Се обессиленно опустился на стул. Вопросы, похоже, кончились. Рамзес сердито сверкнул глазами, и мужчины переглянулись чуть ли не понимающе.
Меня вывели в соседнюю комнату, даже в кресло усадили. Я сидела и нервно притопывала ногой, пытаясь разобрать слова. Молодой охранник тем временем с любопытством меня разглядывал. Невежливо по местным меркам, зато искренне и без страха.
— Что, такая красивая? — не выдержала и ехидно поинтересовалась я, приосанившись.
— Не очень. Но и не жуткая, — в голосе парня послышалось явное разочарование.
— Какая есть, — пожала плечами я, оскалившись.
Охранник фыркнул и замолчал.
Голоса за дверью продолжали разговаривать. Минут через десять в комнату вошёл тот пожилой мужчина, который сидел рядом с Геустом. Охранник почтительно поклонился, и старик, кивнув ему, сел в кресло напротив.
— Александро Кедоно, — представился он. — Как вас лучше называть, леди?
— Кирка, — мрачно отозвалась я. — Больше — никак.
Александро кивнул и поинтересовался:
— Можешь говорить?
— Э, да?
Мужчина вновь задумчиво кивнул.
— Тогда я задам тебе пару вопросов, чтобы кое-что уточнить. Не против?
Я, несколько удивлённая столь вежливым обращением, лишь тоже кивнула.
— Какое твоё первое воспоминание? Я имею в виду, действительно первое. Детское что-то или…
— Я с Медеей ищу что-то в лесу, — ответила я, удивлённо приподняв брови.
— Как выглядел твой отец?
— Я его не помню. Только портрет видела.
— Доктор Лилиум сказал, что в замке видел корону рядом с тобой. Где ты её нашла?
— Корону? — глупо переспросила я. — В первый раз — случайно в какой-то комнате наткнулась. Померила… А потом её Мирабелль откуда-то вытащила. А с этой побрякушкой что не так?
— Надевала, значит, — задумчиво произнёс Александро, не ответив на мой вопрос. — А до какого момента действия были именно твоими?
Я замялась, не зная, стоит ли признаваться. Всё-таки Мирабелль я сама освободила, а это тоже уже было неправильным.
Мужчина смотрел на меня выжидающе. Я вздохнула и призналась:
— До замка. Хотя уже чувствовала себя странно.
Александро смотрел по-прежнему задумчиво.
— А в предыдущие дни странности были? Теряла сознание, странные сны, ещё что-нибудь?
— Сны были, — ойкнула я. — Один. Не мой причём. И лунатизм.
— Не твой? — переспросил мужчина.
— Да. Глазами Геуста причём. За ним что-то гонялось.
— Геуста? — в голосе Александро послышалось изумление.
Я смущённо кивнула, опустив взгляд. Я так и не поняла, почему именно его сон, но сейчас у меня возникла мысль, что, возможно, это Кларабелль каким-то образом изучала обстановку, а сознание Геуста просто оказалось более податливым.
— Что ещё в том сне было?
— Арис с ним был, — ответила я, нахмурившись.
И как раз в этот момент дверь скрипнула, и в комнату заглянуло бледное уставшее лицо в обрамлении чёрных кудряшек. Я невольно вздрогнула.
— Я могу идти? — поинтересовался Геуст, безразлично скользнув по мне взглядом.
Небеса, этот ли человек совсем недавно смотрел на всех свысока и ругал меня за неподобающее поведение?
— Вы как раз вовремя, — улыбнулся Александро. — Доктор, вам странные сны недавно снились?
— Я редко вижу сны, — пожал плечами Геуст. — А когда вижу, они редко приятные.
Он всё-таки взглянул на меня, но как-то безразлично, мельком. Он проскользнул внутрь, натягивая на руки перчатки.