– Хорошо. Тогда заканчивай, и нашу покупку уже заждались.
У пациентки жизнь изменилась. Врач к ней не приходила, вместо неё были два лаборанта. Девушка больше не чувствовала слабости, её кормили нормальной пищей. Регулярно выводили заниматься физиотерапией, восстанавливая мускулатуру, ослабевшую от долгого лежания в кровати. Зачем-то учили читать и писать на местном языке, и не абы как, а бегло, чтобы она могла красиво, с выражением вслух прочитать тот или иной текст. После занятий она ела и обессиленная падала в постель, засыпала и смотрела обрывки снов, но военные сцены приходили всё реже и реже. Стоило проснуться – как цикл начинался по новой.
Иногда цикл нарушался: после очередного занятия по физиотерапии её отправляли мыться. Поначалу ей пытался помогать кто-то из ассистентов, но она горячо отказывалась, разок устроив самую настоящую истерику. Ей с чего-то было неприятно раздеваться в присутствии мужчины. Впрочем, когда девушке предложили помощь женщины, она тоже отказалась, пускай второй раз истерика и была притворством. Каким-то обострённым чувством она поняла, что это тоже непонятный хитрый тест – кого она выберет, и согласие выбрать женщину принесёт ей неприятности. Но главное было то, что ванная комната и мытьё были единственной и хоть какой-то иллюзией свободы и одиночества, когда за ней не следили. И лишаться хотя бы этого девушка не хотела.
Измотанная сегодняшними занятиями, она побрела в ванную, где, перед тем как встать под душ, разделась и в очередной раз уставилась на себя в зеркало в полный рост. «Кто я?»
В это мгновение оно и случилось. Ощущение было такое, словно она попала под водопад – и тонны воды уронили ей на голову, бросили её на колени. Она издала тихое хныканье и негромко заскулила, скорчившись на полу и обхватив руками голову – за надбровными дугами взорвалась боль, а горло перехватил спазм. Она стиснула губы, стараясь не издать больше ни звука и не привлечь внимания. Софья вспомнила если не всё, то почти всё. Как она по глупости убежала из дома и приехала на кладбище. Папа… «Что я наделала? Что мне теперь делать?» Судя по всему, Марина оказалась права – а она полная дура. Папа боялся именно этого. Что её могут похитить. Не зря сказал сидеть дома, никуда не выходить, и приставил охрану, а сам отправился чего-то решать. Вот только поздно жалеть. Сейчас ей необходимо не выдать себя. Вести как прежде, пока не поймёт – где она, зачем её сюда привезли и как отсюда выбраться.
***
Буквально через несколько циклов, выйдя из ванной и пережёвывая очередной обед-ужин-завтрак – каждый раз все блюда имели единый вкус, то немного кислый, то чуть сладковатый – Софья обратила внимание, что в этот раз появился странный горьковатый привкус. Стоило проглотить несколько ложек, и тут же закружилась голова, и девушка легла на кровать. В полудрёме она ощутила, как возникло кратковременное чувство невесомости, будто на качелях, когда летишь вверх, но потом движение стало равномерным и необычайно гладким. Дальше сознание оглушило как близким взрывом, несмотря на закрытые веки по глазам ударил яркий свет, словно внезапно зажгли спичку в тёмной комнате. И Софья на некоторое время всё-таки потеряла связь с реальностью. В какой-то момент в кончиках пальцев вдруг появилось лёгкое покалывание, тяжесть в голове исчезла. Софья открыла глаза. Укрытая пушистым жёлтым покрывалом до шеи, она лежала в просторной светло-жёлтой комнате, где из мебели единственная кровать под балдахином. С чего-то девушка сразу поняла, что столбы, резьба и прочие элементы пластиковые, но сделана имитация под лакированное дерево было здорово. Стена напротив – огромное от пола до потолка окно, за которым утренний туман мягко окутывал холмы и скрадывал очертания леса. Приятно пахло апельсинами… хотя после непонятного срока заточения в лаборатории-больнице и постоянных медицинских ароматов любой запах станет божественным нектаром.
– Очнулась, моя дорогая?
Голос был мягким и мелодичным сопрано, но прозвучал настолько неожиданно, что Софья вздрогнула. Оказывается, у неё в ногах возле кровати стояла высокая женщина средних лет, одетая в платье-тунику. Красивая, волосы необычного серебристого цвета с металлическим отливом роскошной волной спускались до пояса. Она очень доброжелательно улыбалась, однако Софью от одного взгляда на неё холод пробирал до мозга костей.