Девушка звонко рассмеялась и успокаивающе заглянула ему в глаза.
– С удовольствием, Аркадий. Прямо около нашего дома есть чудесная кофейня с очень вкусными круассанами. Можем заглянуть туда.
– Да-да…конечно…
– Мой рабочий день заканчивается в четыре п.м., а значит после пяти я совершенно свободна. Зайдите за мной.
Аркадий кивнул, пожалуй, чересчур серьезно, чем, похоже, очень развеселил свою новую знакомую. Он наскоро простился и убежал так далеко, что она не могла его больше видеть.
Фуф. Неужели сегодня они будут разговаривать? Его так удивлял сей факт, что он растерянно шел сам не зная куда, и очнулся лишь тогда, когда перед ногами заплясали влажные языки моря. Он разулся и сел на песок. Интересно – она местная? Сколько ей лет? Чем она занимается? Ни о чем и ни о ком, кроме нее Аркадий больше не мог думать. Его бы даже напугало это наваждение, если бы не тот факт, что он и сам пока не осознавал всю глубину испытываемых им чувств. Что-то в его душе происходило. Словно бы совершенно новое, неизведанное прежде… Или изведанное? Ему казалось, что он уже знал ее. Но знал очень и очень давно. Это было настолько давно, что воспоминания о ней почти стерлись в его памяти, а осталось лишь чувство тоски по ней, сменившейся теперь радостью встречи. Он чувствовал, что обрел что-то давно потерянное. Что-то, что было необходимо ему как воздух всю его жизнь, что-то, без чего он задыхался все это время. Часы до их встречи тянулись так долго, как не тянулась вся его жизнь прежде. Но вот – он стоит перед ее дверью, уверенно стуча в нее кулаком.
Кэтрин открыла через несколько минут. Она была одета в легкое сиреневое платье, голову ее украшала небольшая заколка в виде цветка. На тонких руках играло несколько браслетов, походивших на детские своей незамысловатостью и наивной пестростью. Она обворожительно улыбнулась и смело взяла Аркадия за руку.
– Привет! – весело пропела она. – Пойдем.
Вот так волшебно и вместе с тем обыденно познакомились Аркадий и Катрина. Или точнее сказать: наконец, нашли друг друга.
* * *
Следующие три месяца, они узнавали друг друга, открывали друг в друге что-то новое и потрясающее, они занимались друг другом и были по-настоящему счастливы каждую минуту проведенную друг с другом. Это был не курортный роман, это была не короткая история с привычным концом, это была целая эпопея о любви, о которой не стоит говорить слишком много. Тем, кто переживал подобные чувства не нужно о них рассказывать, ну а тех, кого любовь никогда не касалась все равно не поймут ничего из этих слов. Они просто, наконец то, жили и жизнь эта не могла не быть прекрасной. Яркие краски, прекрасные звуки и очаровательные запахи окружали их повсюду. Они наслаждались ананасами, сидя на берегу моря и глядя друг другу в глаза. Они смеялись каждый час и каждую секунду, даже когда спали. В конце концов они съехались и начали жить общей жизнью. Кэтрин, как называл ее Аркадий и Каталина, как называли ее все остальные в этой стране, работала в местном детском саду. Она была молоденькой воспитательницей, которую так любили ее подопечные. Она же любила их не меньше. Бывало, что Кэтрин придет с работы уставшей и угрюмой, но то было редкостью. Чаще она приходила веселой и жизнерадостной. Аркадий работал дома, он, благодаря своим способностям и новой тяге к жизни, нашел очень хорошее место в Московской фирме, и отослав свои работы, был тут же принят на удаленную работу. Теперь он делал по несколько дорогостоящих проектов в месяц и получал за это вполне приличные деньги. Частенько они выбирались куда-то на природу, устраивали пикники, лазали по горам и ездили купаться в сенотах. Теперь, когда они засыпали в одной кровати некуда было торопиться, что-то искать, за чем-то гнаться. Все было на своих местах. Лишь одна вещь омрачала жизнь Аркадия – кошмары. Он списывал все на жару, которая, видимо, каким-то образом действовала на его голову и заставляла видеть все эти странные видения по ночам. Поначалу они были слишком расплывчаты, чтобы иметь целостную картину. Он видел какие-то тени, мелькавшие перед ним с завидным постоянством. В его снах, расплывчатых и зачастую оборванных он все время куда-то шел. Шел под знойным солнцем или в безлунную ночь, он шел, сам не зная куда, но зная зачем. Он искал кого-то. Кого-то очень близкого, чью потерю не мог вынести. И так всю ночь он проводил в бездумных странствиях, измученный и изнеможённый, пытаясь найти кого-то. Но как это сделать, когда сам не знаешь кого ты ищешь? Аркадий просыпался среди ночи в холодном поту, тяжело и часто дыша, он добрых десять или пятнадцать минут пытался прийти в себя и успокаивался только тогда, когда бросал взгляд на спящую Кэтрин, лицо которой во сне всегда было серьезным и немного задумчивым. Он крепче прижимал ее к себе и снова пытался заснуть, давая мозгу установку: на этот раз без снов, пожалуйста. Иногда после они отступали, а иногда, принимались мучить его с новой силой. Вот так: днем он был счастлив и доволен, ночью же превращался в измученного странника. Но с каждой ночью его сны становились все яснее и яснее, его мрачные скитания обретали какой-то неведомый, еще пока далекий, но смысл. И всякий раз, когда он ложился спать, он знал, что сегодня… вот сегодня он уснет и поймет немного больше из того, что пытается преподнести его мозг…