— Значит, теперь послушай меня, Хелги. Если ты в команде офицера прокуратуры — это одно. А если ты сама по себе — это другое. Так который из двух вариантов – твой?
— Слушай, ты не понимаешь! Я прилетела просто делать независимый репортаж! Но мы только сошли с трапа, а вокруг уже была толпа людей. Они выкрикивали оскорбления. Они держали плакаты. Не хочу повторять те пакости, которые там были написаны… и нарисованы. Мне было просто тошно, как будто меня облили помоями…
— Я как раз смотрю фото этой встречи, — сказала Жанна, — Про тебя, кажется, ничего не написано и не нарисовано. Что ты переживаешь? Тебе просто надо дистанцироваться, понимаешь? Показать, что ты сама по себе, а не с этими международными уродами… Тьфу, в смысле, прокурорами, ну, ты поняла.
— Как! – воскликнула Хелги, — Выйти на середину холла и орать: «Эй, я не с ними!…»?
Жанна почесала в затылке, прикидывая так и этак… И пришла к некой идее.
— Слушай, в холле наверняка есть бар, и там сейчас торчит половина репортеров. Ты можешь медленно повернуть камеру своего коммуникатора так, чтобы я их увидела?
— Могу, только что это изменит?
— Просто сделай, как я говорю, ОК?
— Хорошо… Я попробую…
Картинка на экране начала двигаться, а затем появилась стойка бара, вокруг которой болтались десятка два разномастных персонажей: в основном — креолы, маорийские метисы, мелано и утафоа, плюс – несколько африканцев–банту, среди которых…
— Порядок! – объявила Жанна, — Видишь девчонку–афро, в зелено–желтом килте, topless, держит в левой руке сигарету, а в правой – пол–литровую кружку пива?
— Вижу. И что дальше?
— Подойди к ней, скажи «Эй, Ллаки! Это Жанна из Канады», и пихни ей под нос свой коммуникатор, чтобы она увидела меня на экране.
— ОК. Надеюсь, мне не треснут кружкой по голове…
Стойка бара начала приближаться, затем последовала «кодовая фраза» и…
— Ууу! Жанна!!! Y una polla! Wow! Классно!
Изображение на экране запрыгало.
— Ллаки! – крикнула Жанна, — Ты меня слышишь или нет?
— Слышу–слышу? А ты где?
— Я в Галифаксе, дома…
— У! Жалко, что не здесь! Завтра будет круто, да! Я буду выступать в Верховном суде! Wow! Я скажу этому вонючему юро такое, что он засунет голову себе в жопу! Да!
— Я посмотрю по TV, — пообещала Жанна, — Слушай, Ллаки, девчонка, которая принесла мобайл, ее зовут Хелги, она не с прокурором, понимаешь?
— А с кем? – удивилась молодая африканка.
— Ллаки! Включи мозг! С чего бы я оказалась на мобайле у прокурорской девчонки!
— У… Да. А как так получилось?
— Да так! Она просто прилетела в одном самолете с прокурором. Comprende?
— Но, значит, она тоже из Гааги?
— Ты думаешь, в Гааге живут одни прокуроры? – ехидно спросила Жанна.
— Нет! Что я, дура? Одни прокуроры сдохли бы с голода.
— Верно. А Хелги – журналист, как ты и я. Она будет делать репортаж про суд.
Несколько секунд Ллаки дышала в трубку, а потом решила:
— Мы с ней вместе будем делать репортаж. Да! Хелги, я правильно говорю?… Wow! Foa налейте Хелги пива… Вы что, совсем глупые? Это не оффи, это репортер, как Жанна… Какая Жанна? Такая, с которой мы были на войне в Шонаока, вот какая!.. Хелги, что ты хватаешь мой мобайл?… Твой мобайл? Да, точно!… Хей, Жанна, я тебе завтра позвоню. Да! Ты скажешь, хорошо ли я говорила!… Хелги, вот твой мобайл, а вот твое пиво!
…
Этот разговор вернул Жанну в инфо–пространство развитого мира (от которого она отвыкла за 2 недели пребывания в Гайане), так что следующее утро было начато по–журналистски: чашкой крепчайшего кофе и просмотром новостей. Процесс Штаубе устойчиво висел в «ten–top», а среди медиа–ссылок нашелся свежий репортаж Хелги Сонстром с атолла Арораэ, маркированный, как «скандал дня».
— Процесса еще нет, а уже скандал, — проворчала Жанна себе под нос, запуская медиа-файл, — Что это она успела репортировать за пол–дня…?
***
Репортаж нидерландки назывался: «Семейное дело спейсбомбера Штаубе». Жанр: 45–минутный разговор в доме главного героя. Тема: разные модели семьи в современном мире и защита семьи от насилия. Контент: шокирующий европейского зрителя.
В начале шел короткий сюжет о местном семейном отдыхе. Трое мужчин, две молодые женщины и двое совсем маленьких детей плавают в лагуне и весело играют с надувной моделью авиалайнера. Трогательная, добрая, милая картинка. Групповая океанийская семья (пуналуа) показана в самом выгодном свете. Следующий блок: короткие беседы репортера с членами семьи. Сам Штаубе пока за кадром, о нем говорят в третьем лице.