Американец хотел что–то сказать в ответ, но тут у него в кармане запищал мобайл.
— Лейтенант Эрроусмит, армия США… Я не понял… Озогаи Ка Тумери?… Сын какого короля?… А понял, слушаю вас, Озогаи… Гамо это где?… Так, я сориентировался, но у меня нет приказа на Зулустан… О, черт! Откуда я знаю? А сколько этих заложников?… Долбанный мир, мать его! Как я туда попаду? На высотках китайцы, корпус НОАК… Какой самолет?.. Слушайте, Озогаи, вы охренели! Вас собьют!.. Да, он рядом со мной, только это меганезийский офицер, а не китайский… Сейчас спрошу… Тино!
— Чего там еще? – спросил меганезиец, закуривая сигарету.
— То же, что и здесь, только в Зулустане, в Гамо. И там больше сотни сивилов. Короче, парень, который на связи, сын короля зулу. Он уверяет, что ты можешь договориться с китайцами на счет воздушного коридора.
— С чего это он взял?
— Не важно, Тино. Просто скажи: можешь или нет?
— Может быть, и могу.
— Тогда договаривайся! Этот парень уже в воздухе. У него Cessna «Blue Canoe».
— ОК, только я отойду в сторону… Извини, секретность.
— Подожди, Тино! У меня здесь только четверо парней, ты видишь. Если там все так серьезно, мне понадобиться подкрепление: парни, которые сейчас в Макасо. У них «Osprey–Bell». Ну, конвертоплан. Ты его видел…
— Слушай, Адам, давай я сейчас договорюсь про «Каноэ», а про остальное – потом.
— ОК, — лаконично согласился американец.
…
Ллаки Латтэ, убрала в карман мобайл и почесла в затылке.
— У! Мне сейчас звонила кэп Чубби Хок из INDEMI. Есть две темы для прессы. Первая: пресс–конференция в Саут–Нгве про говно вокруг «Айрбаса» с морожеными тушками эмирских десантников. Вторая: американский спецназ скоро полетит из Чивези, будет спасать сто с чем–то заложников в Гамо, в Зулустане. Это на Запад через горы. Флайка небольшая, «Blue Canoe», но одно место для прессы там есть, да! Сейчас сюда за нами прилетит меганезийский «Little–beetle» и мы сначала полетим в Чивези, кроме Рона и Пумы. А почему так – Чубби просила Рона ей позвонить, да! Потому что секретно.
— Гм, — буркнул Рон Батчер, вынимая свой мобайл.
— Если у Чубби что–то случилось, надо помочь, — заметила Пума.
— … В Чивези, — продолжала Ллаки, — Кто–то один пересядет в «Blue Canoe» к зулусам, вместе с янки, а кто–то из INDEMI — к нам в «Little–beetle», и мы полетим в Саут–Нгве.
— К зулусам полечу я, как единственный мужчина, — заметил Фарли Палмерстон.
— А, по–моему, я, — возразила Жанна, — вы с Кейт, вроде бы, пара, а я одна.
— Мы – пара, и зачем нам вдвоем быть на одной пресс–конференции? – спросила Кейт.
— Летит, — лаконично сообщила Пума, показывая пальцем в небо.
Над краалем Бакебу снижался легкий транспортный меганезийский «жук», знакомый Жанне еще со времен маленького приключения в Танзании. Жители крааля, напротив, видели такую штуку впервые и выбежали смотреть на нее чуть ли не всей толпой.
— Черная кошка, мы хотим срубить денег? – спросил Рон, не убирая мобайл от уха.
— По–легкому? – спросила Пума.
— Более–менее. Сутки посторожить одного геолога, а потом домой по параболе.
— У! А денег хватит на что–нибудь этакое?
— Вполне, — ответил он.
— А зачем сторожить геолога? – спросила она.
— На всякий случай, чтобы его не обидели, — пояснил экс–коммандос.
— У! И домой по параболе! Ya!
— Чубби, мы согласны, — сказал Рон в трубку, — На чем летим?… Ах, на «Vola–Flex». И откуда мы его возьмем?… Ах, сейчас выгрузят… Ну, ОК. Тогда мы пошли.
Он убрал мобайл и бросил взгляд на «Little–beetle», приземлившийся в сотне метров от ворот крааля, и уже окруженный любопытной местной детворой.
— Улетаете? – спросила Ллаки.
— Да.
— У! Жалко. С вами весело!
— Прилетай к нам на Пелелиу, — предложила Пума, — У нас там хорошо, у нас море! И ты Жанна, тоже прилетай. Раз мы снова встретились, значит, наши ниточки сплетены, да!
— Я постараюсь! – канадка кивнула, с некоторой грустью подумав о тех восьми тысячах миль, которые отделяют Новую Шотландию от острова Пелелиу.
…
В начале короткого перелета из Бакебу в Чивези возобновился спор между Жанной и супругами Палмерстон о том, кто полетит в Зулустан, в эпицентр нового африканского экстрима. Наверное, они бы поссорились, если бы не внезапное вмешательство Ллаки.
— У меня идея! – объявила молодая африканка, — Сколько ты весишь, Жанна?
— Около 120 фунтов.
— А сколько весит Кейт?
— Немного больше, — ответила британка, — Может быть, 130, но это максимум.
— Вот! А одно место в американских военных самолетах считается за 250 фунтов! Да! Поэтому вы летите в Гамо вдвоем, а Фарли летит со мной в Саут–Нгве!
— Ммм, — пробурчал британец, — Я не уверен, что для Кейт там достаточно безопасно…
— Пфф! Жанна присмотрит за твоей женой, — беззаботно ответила Ллаки, — а завтра ты прилетишь в Зулустан с остальными репортерами, которые сейчас в Мпулу.
— Действительно, — поддержала Кейт, — что ты беспокоишься? Со мной же будет Жанна.
…
«Cessna Blue Canoe» вылетел в Гамо с 5 спецназовцами, 2 журналистками и 1 принцем.
…
Из полупрозрачных перистых облаков, лениво ползущих через бледно–голубой купол неба, вынырнул серебристый ромбик — «Glip–drone», обошел «Blue Canoe» по широкой дуге, встал на хвост в миле прямо по курсу, покачал крыльями, пустив яркие солнечные зайчики, а затем пристроился впереди и сбоку, уравняв свою скорость с мизерной (для него) скоростью самолета. Тут же ожила рация.
— Aloha! – раздался веселый молодой голос, — Следуйте за мной, я буду сопровождать вас над горами Итумбо и далее — над каньоном Чокшо на запад до населенного пункта Кмека.
— Понял вас, — откликнулся зулусский инкоси, — Следую за вами.
— Чудеса в решете, — проворчал американский лейтенант, — Посреди Африки, меганезиец сопровождает нас через китайскую территорию.
— Нашу землю все время кто–то делит, — печально отозвался Озогаи, — сначала британцы и буры, теперь – китайцы и меганезийцы. Если где–то есть боги, то, наверное, они решили над нами посмеяться, и получилась очень злая и очень длинная шутка.
— Вы политеист? – ляпнула Кейт и уточнила, — Вы верите, что есть много богов?
Принц коротко оглянулся, наградив британку моментальной, радушной улыбкой.
— Я знаю, что значит «политеист». Но мне трудно объяснить, во что я верю. Мне кажется, лучше считать, что нет вообще никаких богов. Если они есть, то они сошли с ума. У вас иначе, ваша страна благополучна, и вы можете верить, что боги к вам добры.
— Мы просто работали, вот и все, — заметил Эрроусмит, — Если вы будете работать, то и у вас будет благополучие.
— Если мы будем работать на себя, — мягко уточнил принц, — от того, что наш народ много веков работал на других, у него не прибавилось благополучия.
— Но сейчас вы уже независимы, — заметила Жанна.
Озогаи снова на мгновение повернул голову, и улыбнулся ей, как до того – британке.
— Нет, Жанна. Мы пока независимы только на бумаге. Я не хочу говорить ничего плохого про белых и про арабов, или про китайцев и океанийцев, но… — он прервался и показал рукой налево, через колпак кабины.
Канадка посмотрела туда и увидела движущуюся примерно в миле от них огромную тушу китайского транспортного «Xian–Globemaster», в сопровождении пары «Глипов», которые рядом с ним казались просто блестящими точками в небе. Транспорт, видимо, заходил на посадку на невидимый отсюда горный аэродром за перевалом Малеле.
— Вы могли бы обратиться в ООН, — заметила Кейт.
— ООН даже не признала нашу страну, — сказал он, — а если бы даже и признала — то что?
— Здесь он прав, — поддержал американский лейтенант, — ООН стала кучкой дармоедов.
— Можно всегда найти оправдание бездействию, — возразила Жанна, — Это гораздо проще, чем действовать и менять положение вещей.
— Да, — согласился Озогаи, — Мы хотим изменить положение вещей, но нас не понимают. Специально не понимают. Нам говорят: меняйте, а мы вам поможем – и присылают сюда международные комитеты, которые мешают нам встать на ноги, опутывают запретами, стравливают племена между собой и подкупают вождей, чтобы те занимались разбоем. А когда мы говорим: убирайтесь со своей помощью, нас клеймят, как злобных дикарей.