От жара вспышки спасательные плоты и брезентовые тенты зажглись, как сухая бумага. Через 3 секунды по кораблям, как огромный молот, ударила взрывная волна. Она сорвала и швырнула в море все непрочно закрепленные предметы, которые были легче центнера, снесла трапы и ограждения, выломала крепления туб ракетных установок. Она смела с крыш надстроек все антенны и скрутила в уродливые штопоры ажурные башни мачт с радарами кругового обзора. Она вышибла люки и двери, и раскаленным шквалом прошла сквозь надстройки. Еще через 6 секунд на «Ойодо» и «Рюдзе» обрушилась мчащаяся со скоростью автомобиля 12–метровая стена воды, чуть не положив корабли на левый борт. Над океаном, тем временем, вырастал титанический снежно–белый гриб из пара в смеси с туманом. Ветер медленно тянул его на северо–восток, в сторону Марианских островов.
Дистанция взрыва бомбы была выбрана специально, чтобы сохранить корабли, лишив их хода, связи и боеспособности. Будь дистанция вдвое больше, они остались бы на ходу. Будь она вдвое меньше — лопнули бы, как грелки. А так, искалеченные и обожженные «Ойодо» и «Рюдзе» прошли по инерции еще несколько миль и остановились, беспомощно покачиваясь на слабой волне. Над их палубами и надстройками лениво ползли струйки сизого дыма. WiRo подлетел почти вплотную к нокаутированным кораблям, описал над каждым из них круг на высоте полста метров, потом поднялся до пятисот, перевел ротор в режим «крыло» и, быстро набирая скорость, ушел на запад, в сторону острова Фаис.
Сехэй Авагути был хорошим командиром, поэтому не впал в ступор (как это произошло бы со многими другими на его месте). Судовой врач еще только собирался заклеивать лоб капитана, глубоко рассеченный при падении от толчка ударной волны, а тот уже отдавал короткие ясные приказы всем, кто оказался под рукой. Несмотря на отсутствие связи на корабле (электрические сети сгорели от ЭМИ), ему удалось организовать спасательные работы, тушение локальных пожаров, и радиационный контроль (двумя уцелевшими дозиметрами). На «Рюдзе» (где капитан и помкэп погибли прямо на мостике) Авагути передавал команды гелиографом (а попросту, солнечными зайчиками от зеркальца).
Из 730 моряков в строю осталось только 413, включая легко раненных. 87 получили серьезные ушибы, ожоги или ранения, 11 были мертвы, и еще 7 исчезли — вероятно, их унесло за борт. 212 моряков выбыли из строя от психического шока, превратившего их в человекообразные овощи. Радиационная угроза почти отсутствовала. Неизвестно, каков был уровень сразу после взрыва, но сейчас он не превышал ста миллирентген в час. Кое–как удалось спустить на воду запасные шлюпки и перевести серьезно пострадавших на «Рюдзе», где в судовом госпитале, по мнению врачей, условия были несколько лучше.
Время шло. Капитан Авагути принял непростое решение похоронить погибших в море. Их стало уже 16: умерли 5 из «тяжелых». Остальные, по словам судового врача, должны были выжить, но 24 из них — «критические» — только если доставить их в медицинский стационар в ближайшие часы. Капитан очень сомневался, что это получится, но через 2 часа после взрыва, появилась меганезийская летающая лодка. Она обошла корабли по широкой дуге и приводнилась в сотне метров от левого борта «Ойодо». Кэп Авагути не стал расспрашивать пилота, а просто постарался побыстрее организовать отправку всех «критических». Пилот (молодой добродушный парень) с нескрываемым ужасом смотрел на то, что грузят в его самолет. «Не волнуйтесь, кэп, — сказал он, — через час они будут на атолле Улиси, там очень хороший госпиталь. А сюда идут буксировщики, я их видел с воздуха». Капитан кивнул, и пилот тихо добавил: «Я сожалею, что так вышло». Сехэй Авагути проводил глазами взлетевшую машину и пожал плечами: «Он сожалеет…». Вскоре в поле зрения возникли 2 жизнерадостно подпрыгивающих на волнах овальных 20–метровых турбо–тагбота, окрашенных в веселенький ярко–зеленый цвет. Наверное, авианосец и эсминец, буксируемые со скоростью около 8 узлов маленькими тагботами, представляли собой забавное зрелище, но участники были не в том настроении, чтобы оценить этот юмор. Около полуночи «Рюдзе» и «Ойодо» встали у причала форта Фаис.
…
Координатор Иори Накамура отлично умел держать паузу, соблюдая при этом артикул Хартии о социнформировании. В вечернем выпуске Lanton–online прошло сообщение:
«Около полудня пресечена инфильтрация двух тяжеловооруженных пиратских судов из Японии в сектор Йап. Нарушители обстреляли патрульный WiRo и были нейтрализованы штурмовой авиацией форта Фаис, с помощью высокоэнергетических средств поражения. Потерь ВС Меганезии нет. Подробности будут опубликованы в ближайшее время».
Привычные три строки. Единственным отличием от обычной info о случае пресечения морского пиратства, было упоминание «высокоэнергетических средств поражения».
Накамура спокойно ждал, когда японские власти обнаружат пропажу своих кораблей.
Поразительно, но инцидент с эскадрой оставался незамеченным до следующего утра. Всплеск радиации, гидродинамический толчок и выброс пара в точке N9.45 E142.01, отмеченные спутником, поначалу приняли за короткое извержение подводного вулкана (их здесь предостаточно). Около 9 утра, офицер авиаразведки принес начальнику штаба Морских Сил Самообороны Японии результаты обработки спутниковых фото. Начался скандал, перешедший в бюрократическую истерику, самым ярким эпизодом которой был звонок премьер–министра, господина Итосуво, координатору Меганезии.
Говорят, координатор имел личные счеты с японским истеблишментом, и потому заранее планировал этот разговор, как публичное оскорбление, запоминающееся на десятилетия.
— Господин Накамура, — начал премьер, — я узнал о нападении на эскадру МСС Японии. Этот акт беспрецедентен: было применено ядерное оружие, которым ваша организация незаконно владеет. Вы представляете себе возможные последствия?
— Вы ошибаетесь, — ответил Накамура, — Есть 2 прецедента: 6 и 9 августа 1945. Правда, те атомные удары нанесены по мирным городам, а этот — по военной эскадре. Правительство США завладело А–бомбой без всякого закона, так же, как мы. И где же последствия?
Итосуво растерялся и сформулировал уточняющий вопрос только после паузы:
— Значит, вы признаете факт ядерного удара по нашей эскадре?
— Не признаю, а подтверждаю. Ваша эскадра совершала пиратский рейд…
— Какой пиратский рейд?! — перебил премьер, — Эскадра шла на международные маневры!
— … Два ваших военных корабля, — невозмутимо продолжал координатор, — вторглись в акваторию Меганезии в секторе Йап и обстреляли из своих орудий воздушный патруль.
ВС Меганезии действовали по флотским обычаям о пресечении морского разбоя.
— Этого не может быть! — убежденно заявил Итосуво.
— Это факты, — сухо сказал Накамура, — на нашем сайте правительственной информации есть видео–хроника событий. Мы можем продолжить после того, как вы ее посмотрите.
Когда Иори начал разговор с японским премьером, Рокки Митиата выложила эти видео–файлы на сайт правительства Меганезии и разослала на e–mails новостных mass–media по–военному лаконичное изложение вчерашних событий в секторе Йап с 9:30 и до 24:00. Реакция online–media и TV–news была почти мгновенной (и не удивительно, если учесть, о чем шла речь), так что видео–файлы одновременно с Итосуво смотрели миллионы людей.
После просмотра, Итосуво повел разговор более последовательно:
— Вы не можете отрицать, господин Накамура, что о маневрах было объявлено заранее.
— О каких?
— О тех, которые начнутся через 3 дня, у берегов Австралии.
— А при чем они тут? — спросил координатор, — Мы обсуждаем вчерашние события на Йап, а не послезавтрашние в Австралии, не так ли?
— Но Йап находится на морском пути в Австралию, — пояснил премьер.