«Эх, если бы так было везде… Тогда бы мне не пришлось надрываться целыми днями, как проклятому, сбегать в город, вступать в армию, воевать, и, наконец, я бы не свершил тот грех. Грех, из-за которого мне приходится теперь страдать. Будь моя деревня такой, я бы спокойно трудился, завел семью, состарился и умер в положенный срок. Умер бы…»
Капитан прикрыл глаза, представляя себе эту картину. Но представлял он не дом и жену с детьми, а свою могилу. Вернее, свои похороны. На маленьком деревенском кладбище. Выкопана обычная могила. Собравшиеся друзья и родные плачут. Староста говорит прощальное слово, и вот его погребальную урну[20] опускают на дно ямы и быстро засыпают землей. Сверху ложится табличка с именем и прощальные лоскутки[21]…
Картина похорон представилась Храву настолько живо, что он едва не прослезился от избытка счастья и был сильно разочарован, когда, открыв глаза, понял, что все оказалось лишь призрачной мечтой. Возможно даже недостижимой.
«Нет! – решительно возразил сам себе проклятый. – На этот раз все удастся! Обязательно удастся! И тогда мы упокоимся в мире. Наконец-то упокоимся…»
– Нам сюда! – вдруг объявил он, задвигая мечты и чаяния подальше, и указал рукой на расположившийся рядом трактир.
– Почему именно сюда? – заинтересовался Лиор. – Мы не будем искать Гарола?
– Он там, – уверенно произнес Храв. – Ни секунды в этом не сомневаюсь!
– Почему именно там? То, что эта таверна ближайшая, еще ничего не значит. Вон там еще одна есть. Да и вполне может статься, что Гар зашел в какой-нибудь дом побогаче! Тем более, что с золотом он везде желанный гость.
– В целом ты прав, – соглашаясь, кивнул капитал. – Но он точно там!
– Неужто по следам прочитал? – хмыкнул Лиор, все еще не веря. – Или вы настолько давно знаете друг друга, что ты можешь чувствовать его местонахождение?! С кем еще ты так можешь?.. Рекуном? Жиннэ?! Со мной?!!
– Ха-ха! Интересная мысль! И очень неожиданная. К счастью, чувствовать никого из вас я не могу, и Гарола в том числе. А моя уверенность строится на том, что я его сейчас слышу. Прислушайся!
Лиор последовал совету товарища, и действительно различил голос друга в гомоне, доносившемся из трактира. Если судить по слышимому, ему там было совсем неплохо. И не желая отдавать все веселье Гару, проклятый спешился и поспешил внутрь.
Храв последовал за ним. А Жиннэ, как обычно, остался устраивать лошадей в конюшне. Впрочем, и он вскоре присоединился к товарищам.
А Гаролу и впрямь было весело. Почти как Лиору в портовом городке перед тем, как их искромсали и сбросили в яму. Правда, стоит отдать ему должное, на этот раз на выпивку он не налегал. Но зато ел за пятерых. И при этом угощал других, слушал местные байки, и до безумия хохотал над каждой шуткой. Этот факт несколько удивил Храва.
– А ты, оказывается, прекрасно понимаешь илурри[22]?! – усаживаясь напротив товарища, констатировал он удививший его факт. – И давно?..
– Давненько!.. – беззаботно отозвался тот. – Еще в военной академии выучил. Для специалиста моего профиля, видишь ли, знание нескольких языков производственная необходимость. А я был одним из лучших выпускников академии за последние сто лет.
– Вот так сюрприз! Столько веков друг друга знаем, а я впервые об этом слышу!
– Да вот, как-то повода не было рассказать, – пожал плечами Гарол. – Между прочим, ты тоже никогда не говорил, что в свое время лучше всех резал уши имперцам. Но я ведь не ставлю тебе это в вину!..
– Но, тем не менее, ты об этом знаешь, – хмыкнул Храв.
– Ты во сне разговариваешь, – мгновенно среагировал его собеседник и поспешил перевести разговор в другое русло. – Кстати, закажи и себе что-нибудь поесть, а то все здесь только для меня…
– Ого! – окинул уважительным взглядом гору еды, восхитился капитан. – А не лопнешь?
– Нет! Ни в коем разе!! Ни за что!!! Но если и лопну, то на мне все равно это никак не скажется. Хоть за что-то я могу поблагодарить своё проклятье. Есть можно сколько угодно. Да и вообще что угодно делать, и ничего хуже произойти уже просто не может.
– Ну да… – соглашаясь, кивнул Храв, и повернулся к подошедшему хозяину. – Того же, что и ему, но вдвое меньше.
Остальные члены отряда тоже сделали заказы. Кто сам, а кто через тех, кто знает язык.
– Сейчас все будет! – возвращаясь через некоторое время, сообщил владелец трактира. – Какие желаете взять комнаты на ночь? По одной каждому или пару больших?..
– Мы не останемся на ночь, – покачал головой капитан. – Только поедим и тут же отправимся дальше. Время торопит.
– Но… Но ведь солнце уже совсем скоро сядет. Вы наверное еще не знаете! В наших краях появилось чудовище. Оно нападает на всех, кто оказывается ночью снаружи. В дома пока, к счастью, не вламывается, но если столкнетесь с ним во тьме, то живыми уже не уйти. Поэтому лучше переждите до утра здесь. Из-за твари постояльцев практически нет, поэтому возьму я с вас совсем немного. Но зато спать вы сможете в полной безопасности. Итак, какие комнаты вы предпочтете?..
– Никаких! – равнодушно ответил Храв. – Премного благодарен за предупреждение о чудовище и за заботу о нашей безопасности. Однако времени у нас действительно мало, поэтому мы все-таки рискнем жизнями… На последнем слове Гарол поперхнулся и стал заливисто хохотать.
– …все-таки рискнем жизнями и отправимся в путь сразу после ужина, – не обращая на товарища внимания, продолжил он. – Все же мне не кажется, что существо настолько опасно, чтобы зря терять кучу времени…
Еще какое-то время трактирщик пытался переубедить проклятого. Он живописно и в подробностях рассказывал леденящие кровь истории об уже растерзанных путниках. Уговаривал подумать еще раз. Однако в конце концов вынужден был отступиться, признав, что каждый имеет право свободно рисковать своей головой. Больше трактирщик не приставал, поэтому ужин прошел просто прекрасно.
Когда трапеза подошла к концу, Храв потребовал еще снеди в дорогу. Получив желаемое, он щедро расплатился награбленным за долгие века у пиратов золотом, чем заставил трактирщика прослезиться. Блеск золота настолько очаровал его, что он готов был костьми лечь, но не отпустить щедрых гостей в лапы неизвестной твари.
К счастью для себя самого, он вскоре опомнился и отпустил сапог Храва. А ведь тот уже примеривался, как бы половчее отрубить ему излишне цепкие ручонки. Распрощавшись с трактирщиком, проклятые спешно покинули деревню, покуда жажда золота не овладела еще кем-нибудь.
Когда ворота деревни остались за спиной, Храв погнал лошадь рысью. И ехал он так до тех пор, пока хоть что-то было видно. Но когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, он вынужден был остановиться, потому что опасался потеряться в лесу.
Быстро запалив костер из собранных заранее сучьев, проклятые распределили вахты ночного дежурства и немедленно улеглись спать. Вот только не всем удалось заснуть сразу. Храву, например, не удалось. Выпитое совсем недавно уже просилось наружу, и теперь он прикидывал, действительно ли ему так надо, или потерпеть до утра и не шастать в темноте, рискуя выколоть глаз. По всем прикидкам выходило, что надо действительно сильно. И раздраженно вздохнув, проклятый поднялся.
– Я отойду ненадолго, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Жиннэ.
Получив в ответ кивок, Храв еще раз вздохнул и направился в кусты. Шел он небыстро, поскольку глаза еще не очень привыкли к темноте.
«Вот так люди и приходят к мысли о существовании в мертвом теле, – пристраиваясь к какой-то куче компоста, подумал он. Его вообще в подобные моменты особо тянуло на размышления. – Необходимость постоянно справлять нужды тела. Элементарная неспособность видеть во тьме. Кроме того, физическая немощь и крайняя чувствительность к боли. Немертвые избавлены от всех этих недостатков. Впрочем, и у них есть куча проблем. Так что же лучше: жизнь или же все-таки нежизнь? Интересный вопрос, требующий всестороннего изучения. Вот к приме…»
20
Погребальная урна – большой глиняный горшок используемый в Конфедерации вместо гроба. Труп в нем располагается с подогнутыми к подбородку ногами.
21
Прощальные лоскутки – собственно обычные лоскуты ткани, на которых пишутся, а чаще вышиваются какие-либо пожелания удачи в загробном мире, просьбы приглядеть за кем-либо или же извинения за какие-либо проступки.