Выбрать главу
Из желоба хлещет фонтаном, Стучит по крышам домов, По шелковым барабанам Качающихся зонтов.
А ветер, врываясь с разбегу Под зонтики из-за угла, Подбросить их хочет к небу, Где туча гнездо свила.
…И помнит о солнечной были Один лишь, нежен и чист, К подножке автомобиля Приставший кленовый лист.
1935

Осень

В бассейн залетевший хрупкий кораблик Попутного ветра в прошлое ждет. Снуют по аллеям проворные грабли, Волну рыжеватую гонят вперед.
В прозрачной чаще обуглились ветки, Рябиновым пламенем опалены, И струны стальные вокруг беседки Для музыки ветра обнажены.
Шуршит, рассыпается ломкое лето, Уже неживое, в морозном сне, Уже отлетевшее в облаке света, Застывшее в вечной голубизне.
И листьев опавших беспомощный шорох Все дальше, все глуше… Сливаясь со мглой, Бредет, выметая последний ворох, Метельщица Осень с черной метлой.
1936

«…Откуда-то издалека…»

…Откуда-то издалека Тончайшей наплывая паутинкой… Из темного, глухого уголка Крадутся с боязливою заминкой Ко мне таинственные паучки, Помедлят на ресницах невидимкой И заплетут исподтишка зрачки Лучистой тканью, радужною дымкой.
И вот, кивают призрачные ветки, И листьев облетевших желтый прах К ветвям взлетает, и в зеленой клетке Уж ветер суетится впопыхах. И вырвавшись из лиственного плена, Бьет солнечной волной на берегу, Колышет снова вставшие из тлена Ромашки скошенные на лугу.
И лето нежное и голубое, Все облачные паруса раскрыв, С высокой стаей чаек за собою Плывет из рая… Сумрачный порыв Осенней бури ударяет с силой В заплаканные стекла, и сквозь них Сереет двор асфальтовый унылый И мутный день в потоках дождевых.
1936

Лось

За горкой — рельсы, дальняя дорога И паровозов громкая тревога — Пронзительный, призывный, долгий свист. А здесь — летящая струя фонтана, Скамья, еще сырая от тумана, И падающий с веток ржавый лист.
Играют мирно дети на площадке С мячом упругим, и с песком, и в прятки. Пронизан ярким солнцем парк насквозь. И вытянув негнущуюся шею, С тоской и завистью глядит в аллею Прикованный к плите чугунный лось.
…Сбежать бы вниз и не по твердым плитам, А по сырой земле ступать копытом, Разбрызгивая воду мелких луж, Вдыхая запах мха, коры, болота, Из каменной неволи, из-под гнета — В лесную, дикую, родную глушь!
1937, Гельсингфорс, Kaisaniemi

«Вокзальной башни — головы совиной…»

Вокзальной башни — головы совиной — Два круглых, желтых глаза-циферблата Зажглись над площадью. Просвет заката Застыл за башней розоватой льдиной.
Огни, огни прозрачно-золотые Идут по улицам и вдаль уводят, И буквы огненные в небе всходят, Врезая в тучи острия цветные.
Расцвет вечерний города зимою. Снежинки кружатся над фонарями, Их ловят липы черными ветвями, Прохожие уносят их с собою.
А под воротами поет слепая. В негромком голосе — недоуменье, И снег, небесное благословенье, К ее ногам ложится, затихая.
1936

«Как пристань, после шумных дней недели…»

Как пристань, после шумных дней недели — Безмолвное, пустое воскресенье: Круженье первой медленной метели И легких слов бесцельное круженье.
Я в строфы связные их не слагаю, Пусть веют своевольною волною. Я слушаю, я музыку вдыхаю Нетронутых снежинок надо мною.
И сердцу замкнутому в том отрада, Что в жизни шумной, суетной, суровой Есть нежность ангельская снегопада И музыка несказанного слова.
1935

III

Судьба

Покорно впутываясь в сеть интриги, В борьбу вступая с автором порой, Живет, тоскуя, на страницах книги Судьбой задуманный герой.
Мечтает он о жизни своевольной, С полей страниц в широкий мир уйти, Где может быть и холодно, и больно, Но есть свои слова, свои пути,
Где есть просторы, солнцем залитые, Мечты осуществленье наяву… Но автор расставляет запятые И точкой бьет, и в новую главу
Спешит ввести, и не дает возврата Очарованью промелькнувших глав. Страниц все меньше. Уж близка расплата. Борьба напрасна. Автор будет прав.
И знаю, нет ни счастья, ни свободы В пределах нам отмеренных страниц. Нам суждено томиться годы, годы
Завидуя веселым крыльям птиц, Пока рукой наборщика суровой Из звездных букв не сложится венец, Последнее, сияющее слово: Конец.
1936

Стихи о Дон-Жуане

I. «Это было, или мне снилось…»

Это было, или мне снилось, Мне снилось всю ночь до зари, Как черное небо кружилось, Покачивались фонари.