Выбрать главу

У Женевьевы закружилась голова.

— Мы рассчитывали жить на эти деньги несколько месяцев, — уныло повторила она. — Что же мне делать?

Мистер Хамфрис быстро заморгал.

— Что делать? Ну, пусть ваш супруг погасит задолженность, — ответил он, довольный, что нашел такое удачное решение. — Я могу сегодня же открыть вам счет, мистер Блейк, вы переведете на него необходимую сумму, и проблема будет решена. Мы закроем ваш счет, дорогая, — добавил он, ласково глядя на Женевьеву, — и вам будет незачем забивать вашу прелестную головку скучными финансовыми делами. Не правда ли, это большое облегчение?

«Еще бы», — подумал Хейдон, молча наблюдая, как бледнеют щеки Женевьевы. Мистер Хамфрис услышал, что его клиентка вышла замуж. И, если городские сплетни сделали свое дело, ему известно, что ее супругу лет под сорок, что он хорошо одетый, образованный и, очевидно, состоятельный человек. Так как муж отвечает за долги жены, мистер Хамфрис пришел к разумному выводу, что мистер Максуэлл Блейк просто оплатит долги Женевьевы, и дело с концом. Поэтому он спокойно выполнил полученные указания и опустошил счет Женевьевы, на что банк имеет право в случае неуплаты по закладным.

— Какова сумма долга? — почти равнодушно осведомился Хейдон. Что бы ни случилось, они должны скрывать свою неплатежеспособность.

— Простите, если я не смогу назвать вам точную цифру, — извинился мистер Хамфрис. — Давайте договоримся о встрече в банке, я к тому времени подготовлю все расчеты.

— А хотя бы приблизительно?

Управляющий нахмурился, словно считал неподобающим обсуждать столь деликатный вопрос вне священных пределов банка.

— Ежемесячная выплата не осуществлялась почти два года, но я использовал деньги со счета миссис Блейк, покрыв двухмесячный долг. Следовательно, остается задолженность за двадцать два месяца — разумеется, плюс проценты.

— Сколько? — настаивал Хейдон.

Мистер Хамфрис задумчиво почесал острый подбородок.

— Ко времени смерти виконта этот дом был уже заложен за пятьсот фунтов. Ваша жена брала многочисленные ссуды под остатки залога, которые нерегулярно выплачивались до позапрошлого года. Тогда миссис Блейк пришла ко мне и спросила, не могла бы она прекратить выплаты на несколько месяцев. Я хотел ей помочь и, конечно, сказал, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Я всегда стараюсь услужить клиентам, — заверил он.

Хейдон едва сдерживался, чтобы не повысить голос.

— Сколько?

— Общая сумма закладных сейчас составляет примерно две тысячи семьсот фунтов. Сумма задолженности — около четырехсот сорока фунтов, включая проценты.

У Женевьевы сжалось сердце. Каким образом она сможет выплатить такую огромную сумму?

— А какие условия предлагает банк? — спросил Хейдон, внешне сохраняя полное спокойствие.

— Боюсь, что долги нужно выплатить сразу, — ответил мистер Хамфрис. — А впоследствии выплаты по закладной должны осуществляться без задержек первого числа каждого месяца. — Его синеватые губы вытянулись в тонкую линию, как будто слова имели неприятный привкус. — Надеюсь, вы простите меня за то, что я передаю вам это малоприятное сообщение, но банк заявил, что если вы полностью не оплатите долги в течение тридцати дней, то на вас подадут в суд, требуя продать дом и конфисковать полученные за него деньги. Но, разумеется, в этом не будет необходимости, так как мистер Блейк обо всем позаботится. — И он радостно улыбнулся обоим.

— Конечно, — пробормотала Женевьева, ощущая тошноту.

— Вот и отлично. — Тяжело опираясь на трость, управляющий медленно встал с кресла. — Если не возражаете, мистер Блейк, встретимся в моем кабинете завтра, скажем, в семь часов и уладим это дело?

— Превосходно. — Хейдон улыбнулся, давая понять, что его нисколько не огорчило состояние финансов его жены. — Благодарю вас за то, что вы так любезно пришли сюда уведомить нас о случившемся. Позвольте вас проводить.

— Всегда рад вас видеть, дорогая, — сказал мистер Хамфрис, отвешивая поклон Женевьеве. — Брак пошел вам на пользу — вы прекрасно выглядите.

Женевьева заставила себя улыбнуться.

Хейдон проводил гостя к выходу, потом вернулся в гостиную и закрыл дверь.

Женевьева рассеянна рассматривала край своей юбки, лежащий на потертом ковре. Кайма сильно износилась, и она уже один раз подшивала ее. Но теперь юбка стала слишком короткой, чтобы подшивать ее снова.

— Я ничего больше не могла придумать, — грустно сказала она.

Хейдон промолчал.

— Какое-то время я выкручивалась, экономя изо всех сил, — продолжала Женевьева, чувствуя необходимость объясниться. — У меня не было дохода, а мой отец не оставил мне никаких денег на содержание дома или оплату закладной. Очевидно, он думал, что я сдам дом в аренду или просто продам, когда выйду замуж за Чарлза. Ему и в голову не приходило, что Чарлз разорвет помолвку.

«Тебе повезло, что он ее разорвал, — подумал Хейдон. — Ты слишком хороша, чтобы жить под каблуком у этого тупоумного осла».

— И вы все брали и брали в долг, чтобы выжить, — сделал он малоутешительный вывод.

Она кивнула.

— Сначала я думала, что смогу продать дом и переехать в более дешевое жилище. Закладывая дом дальше, я как бы брала аванс под те деньги, которые получу за продажу.

План был достаточно разумный. Любой на ее месте поступил бы так же.

— Почему же вы его не продали?

Женевьева провела пальцем по валику дивана, обивка была старая, кое-где ткань вот-вот грозила порваться. Женевьева помнила, как маленьким ребенком сидела на этом диване рядом с матерью. Они любили читать здесь вместе. Тогда диван был новым и дорогим, и ей приходилось следить за собой, чтобы не коснуться ткани своими расшитыми туфельками или не испачкать его еще как-нибудь.