Из зарослей донесся чей-то свист.
— Это, наверное, Малыш Труман, — догадался шериф. — Ты знаешь Малыша Трумана?
— Нет.
— Лучший следопыт в стране. Говорят, это потому, что он на четверть чероки, но я в эти сказки не верю. — Шериф вопросительно рассматривал Клэя, возможно, пытаясь выяснить его мнение насчет генетической предрасположенности, но даже Нелл не смогла прочесть на его лице никакого ответа. Она и сама не знала.
Через пару минут Клэй с шерифом изучали латунный патрон.
— Все-таки тридцать-ноль-шесть, — сказал Клэй.
— Значит, угадал. Сможешь определить расстояние, Труман?
Малыш Труман, одетый в футболку, шорты и сланцы, сразу же откликнулся:
— Запросто, босс. Двести пятьдесят шесть ярдов.
Все уставились на деревья.
— Двести пятьдесят ярдов, возможно, с глушителем, ветер юго-западный, один выстрел, — сказал Клэй.
— Да уж, новичком тебя не назовешь, — одобрительно отозвался шериф. — По моим подсчетам, в этой стране не более трех-четырех тысяч охотников, которые могли бы это сделать.
Ли Энн сделала шаг вперед.
— Это явно не был несчастный случай на охоте.
Шериф обернулся на ее голос.
— Сол, а ты знаешь, что мисс Боннер репортер? — спросил Клэй.
— Мы это обсудили, мне журналисты не мешают, — сказал шериф. — Мэм, я не говорю, что это был несчастный случай на охоте. Просто отмечаю уровень стрелкового мастерства, вроде как на Олимпийских играх.
— Понятно. Но, возможно, мотив поможет сузить крут подозреваемых?
— А у нас есть мотив? — удивился шериф.
— Наполеон Феррис должен был давать показания на слушании дела Элвина Дюпри, — напомнила Ли Энн.
— Я об этом почти ничего не знаю. А вот об этой хижине мне кое-что известно. — Он вынул конверт из внутреннего кармана. — Именно поэтому я лично взял ордер, когда ехал сюда.
К ним подошел еще один полицейский, в форме, с электрическим устройством для вскрытия дверных замков, но оно не понадобилось: дверь была не заперта и распахнулась настежь, стоило шерифу слегка ее подтолкнуть.
— После вас, — сказал он.
Все: Клэй, шериф, Нелл, Ли Энн, — вошли внутрь. Маленькая хижина, никаких тайников, да никто и не пытался прятать: повсюду были пакеты с марихуаной. На самом видном месте красовались также два дробовика, пистолет и нож с длинным лезвием.
— Все неприятности, которые произошли в нашем округе за последний год, сводятся к войне между этими двумя бандами наркодилеров. Одна — мексиканцы, другая — негры. Тут — территория черных. Я не берусь утверждать, что этот парень был замешан в торговле. Может, просто оказался не в том месте не в то время и угодил в переплет.
— Ферриса дважды задерживали в связи с наркотиками, — сказал Клэй. — Один раз за хранение, второй — за продажу. Оба раза — марихуана.
— Интересно, — заметил шериф.
— Но статьи из этого не получится, — прозрачно намекнул Клэй.
Ли Энн промолчала. В дом вошла женщина в форме и начала фотографировать.
Нелл и Клэй возвращались домой на заднем сиденье патрульной машины. Водитель нажал кнопку — и передняя часть оказалась отгорожена непроницаемым стеклом.
— С тобой точно все в порядке? — спросил Клэй.
— Да. Ты на меня не злишься?
— А почему я должен злиться?
— Не знаю. Из-за того, что я уехала с Ли Энн, не предупредив тебя. Я и не думала, что мы попадем в такую передрягу… Она получила информацию…
— От кого?
— Не сказала.
— Это и не важно, — сказал Клэй. — Главное, что ты не пострадала.
Нелл вспомнила, как осторожно Клэй закрыл глаз Нэппи. Она прижалась к мужу покрепче. Она любила эту осторожность, осторожность сильного мужчины, который умеет сдерживать свою мощь.
— Она просто хотела, чтобы я рассказала, как погиб Джонни. Я давно об этом не говорила.
— И?
— Это по-прежнему ужасно, но теперь кажется совсем далеким.
Клэй поцеловал ее в макушку. Он иногда это делал — например, на их втором свидании. Свидание случилось через год после суда над Дюпри: они выбрались поужинать в ресторан на пляже, теперь уже стертый с лица земли ураганом. Клэй не пытался поцеловать ее в губы или в щеку, только лишь в макушку, быстрый застенчивый поцелуй у порога ее дома.
— Я видела все своими глазами, — сказала Нелл.
— Я знаю.
— Как ты думаешь, это Нэппи Феррис сделал фальшивую кассету?
— Мне бы самому хотелось узнать.