Глава 11
— Ты ходила на слушание? — удивился Клэй. — Не понимаю…
Они сидели в кофейне напротив музея. Экскаватор «ДК Индастриз» катался взад-вперед по той площадке, где раньше стояло «Седьмое небо», чьи истонченные арки создавали обманчивое впечатление, будто украденная скульптура была очень высокой.
— Разве это важно — тот факт, что я туда пошла? — задала встречный вопрос Нелл. — А как насчет результата?
— В суде может случиться что угодно, — заметил Клэй.
— Может, дело в судье? Если бы судьей был другой человек, Эрл Роман…
— Сложно сказать. — Не слышно ли сомнения в его голосе? И не гнев ли блеснул в его глазах, стоило ей упомянуть Эрла Романа? — Но все же ответь, зачем ты пошла на слушание, — потребовал он.
— А что в этом такого?
Им подали кофе: эспрессо для Клэя, латте для Нелл. Чашка казалась в его руке совсем крохотной. У него были очень красивые смуглые руки, сильные и изящные одновременно — два качества, которые отлично характеризовали его в целом.
— Что в этом такого? — эхом повторил он. — Для начала вот что: зачем ты сама подвергла себя этому испытанию? — Клэй пригубил эспрессо, наблюдая за женой из-за ободка чашки. Ей на миг показалось, что в его взгляде читается профессиональное любопытство.
— Мне просто нужно было увидеть его.
— Зачем?
— Узнать, как он выглядит.
— Какая разница, как он теперь выглядит, — огрызнулся Клэй. — Люди сильно меняются за двадцать лет.
— Я знаю. — Прежнего Элвина Дюпри, каким она запомнила его в суде и на Пэриш-стрит, нынешний напоминал только габаритами. Он ужасно постарел, гораздо сильнее, чем можно было ожидать за двадцатилетний срок; он весь был усеян шрамами, он совсем одряхлел. Изменилось все, кроме одной небольшой детали…
— Так зачем же, Нелл?
— Я уже ответила.
— Почему ты не упоминала об этом раньше?
— Ты ушел на работу. Решение было спонтанное.
— Спонтанное, значит.
— Да.
— Ты ничего не обдумала заранее?
— Нет. Не совсем.
— Не совсем?
— Нет.
— Так что же спровоцировало это спонтанное решение?
— Клэй, я себя чувствую, как на допросе!
Он с болью взглянул на нее.
— Прости, малышка, — сказал он и, протянув руку, коснулся ее. Ей тут же стало лучше. — Ну, тебе же не звонила Ли Энн Боннер, ничего такого?
— А почему она должна была мне звонить?
— Ну, перед тем как ты запрыгнула в машину и поехала в суд.
Нелл убрала руку.
— Ли Энн мне не звонила. У меня своя голова на плечах.
— Черт, само собой! — воскликнул Клэй. — Ты самый умный человек, которого я встречал. Никто с тобой не сравнится. Я просто не могу понять, что подвигло тебя…
Она перебила его:
— Разве ты не понимаешь? А что, если я засадила за решетку невиновного? Испортила ему всю жизнь? Клэй, он превратился в настоящего старика, он потерял один глаз, и одному Богу известно, что еще с ним случ…
— Прекрати! Остановись. Ты не засадила…
Подошла официантка.
— Ну что, ребята, готовы? У нас сегодня неплохой миндальный торт, только испекли. За счет заведения, шеф.
— Спасибо, не нужно, — отозвался Клэй. — И принесите, пожалуйста, счет, когда нам пора будет закругляться. — Официантка удалилась. Он подался вперед и заговорил полушепотом: — Ты никого не сажала за решетку. Это сделали присяжные. И руководствовались они не только твоими показаниями. Дюпри был давно известен как грабитель, и на его счету было очень похожее ночное нападение, когда он угрожал ножом, и финал мог бы быть таким же, если бы патрульная машина случайно…
— Вот это меня тоже беспокоит, — сказала Нелл. — Что нож так и не нашли.
— Ни одно дело, — ответил ей Клэй, — ни единое дело нельзя раскрыть так, чтобы сошлись абсолютно все концы. Это не значит, что в деле что-то неладно. Забудь, что видела нож. Имелось ножевое ранение. Мы учли криминальное прошлое подозреваемого. Уж это-то сходилось.
— Но что случилось с ножом?
Клэй воздел руки.
— Выбросил его в реку!
— Но там работали ныряльщики, и они ничего…
— …или в кусты, или в канализацию, или в мусорное ведро. Это не важно. Он сделал это.
Она внимательно посмотрела на мужа. Каково это — знать человека досконально, угадывать все его мысли, но не соглашаться с ними или, по крайней мере, сомневаться в их истинности. Нелл впервые ощутила укол той особенной боли, которую испытываешь только лишь в счастливом браке.