— Только что ушла.
— Жаль. Ну, я просто хотела узнать, как у нее дела.
— Я передам, что вы звонили. Но как вас предс…
— А вы ее мама, да?
— Да.
— Здравствуйте, очень приятно.
— Взаимно.
— Меня зовут Айнс, я живу по соседству… Ну, в общежитии. В Вандербилте. По соседству с Норой.
— Я передам ей, что вы звонили, Айнс.
— Спасибо. — Пауза. — Миссис Жарро?
— Да?
— Как она?
— В порядке. — Нелл вдруг поняла, что очень крепко стиснула телефонную трубку. — Мне так кажется…
— Да? А я немного… — Айнс не стала договаривать.
— Немного что?
— Ничего. — Опять пауза, еще длиннее предыдущей. — Я просто рада слышать, что ей луч… в смысле, что она в порядке.
— А у нее есть ваш номер?
— Должен быть, — сказала Айнс. — Но на всякий случай я продиктую еще раз. — Нелл записала ее номер.
Когда Клэй вернулся, Нелл была занята загрузкой тарелок в посудомоечную машину. Он сел на высокий табурет посреди кухни и положил на стол конверт.
— Ты хотела это увидеть?
— Да, но я не думала, что ты…
— Хотела — смотри. — Клэй раскрыл конверт.
Нелл подошла к столу с другой стороны. Она внезапно осознала, что они заново разыгрывают сцену двадцатилетней давности. Кое-что изменилось: изготовленный на заказ деревянный разделочный стол вместо казенного железного например, — но кое-что осталось прежним: сильные красивые руки Клэя и спутанность ее мыслей.
Клэй вытянул фото из конверта. На обороте едва просматривался померкший номер: D964. Клэй перевернул карточку. Элвин Дюпри. Но Нелл узнала его лишь благодаря кадрам, вырезанным из пленки Нэппи Ферриса. На нынешнего Элвина Дюпри этот мужчина, с его правильными, ничем не исковерканными чертами, абсолютно не походил. Мужчина, не улыбаясь, смотрел прямо в объектив. Грубовато выстроенное освещение, но само лицо — довольно симпатичное, хотя не сравнить с Джо Доном, конечно. Нелл подсчитала, что тут Дюпри, должно быть, примерно в том же возрасте.
Эта мысль огорчила ее еще больше, эта и последовавшая за нею: а она ведь не помнила этой фотографии.
Клэй приподнял указательный палец и постучал по снимку, в полудюйме над головой Дюпри.
— Ну?
Нелл уставилась на снимок, пытаясь каким-то образом сохранить его, как файл, в компьютере своего ума, наложить это изображение поверх лица убийцы на пирсе, соединить эти лица. Но они отказывались соединяться.
— Я совершенно не помню этой фотографии, — сказала Нелл.
— А почему ты должна ее помнить?
Заслышав этот тон — нетерпеливый, раздраженный, такой нехарактерный для него, Нелл подняла глаза. Она успела поймать выражение его лица: профессиональное, холодное, лицо другого человека, двойника, не осведомленного о натуре персонажа, которого ему поручено играть.
— Это же очень важно, — сказала Нелл. — Я ведь, наверное, очень пристально рассматривала его…
— Да, рассматривала. Пристально.
— Ты это помнишь?
— Конечно. — Черты его лица наконец смягчились. — И еще я помню, как в доме твоих родителей говорил тебе, что ты не должна винить себя. Ни тогда, ни когда бы то ни было.
И Бобби Райс тогда добавил: «Вы выжили. Вы пережили весь этот ужас, вы просто-напросто героиня». Это-то она помнила. Помнила также, как подробно рассказывала им об успехах Джонни в плавании, помнила, с какой серьезной сосредоточенностью двое детективов вслушивались в каждое ее слово.
Нелл снова перевела взгляд на фотографию, как будто та притягивала ее магнитом. Лица просто отказывались соединяться.
— Почему ты качаешь головой? — с тревогой в голосе спросил Клэй.
Нелл оторвалась от снимка. Она и сама не заметила этого движения.
— Я перепутала, — сказала она.
— Вряд ли, — сказал Клэй. — Но этого мы никогда не узнаем.
— Мы уже знаем, — вспыхнула Нелл. — Ты не представляешь, каково мне приходится, но пришло время признать этот факт.
Клэй схватил фотографию, разорвал на мелкие кусочки и отшвырнул их в сторону.
Этот поступок, похожий на акт насилия, ошарашил Нелл.
— Клэй! Что ты делаешь?! Это же улика!
Он резко встал. Пульс бешено бился под кожей на его шее.
— Не надо признавать никаких фактов. Нет никаких фактов. Конец. — Он вылетел из кухни.
Нелл, склонившись, собрала обрывки фотографии Дюпри. Разложила на столе и несколько минут пыталась сложить воедино, но, когда ничего не получилось, выбросила их в мусорное ведро.
Когда Нелл легла в постель, Клэй уже спал: она поняла по звуку его дыхания. Она знала его дыхание, его походку, все выражения его лица, песни, которые он поет в душе, знала, что он слишком сильно давит на щетку, когда чистит зубы, — знала о нем все.