— Не знаю, почему для этого нужно смотреть на картины, — сказала Юнис, смазывая сковороду куском сала и кладя на нее лепешки. — По-моему, достаточно просто открыть глаза. Лучше бы поучились делать клецки или помогли мне стирать белье.
— Ты так говоришь, Юнис, потому что раньше жила в богатом доме, где было полным-полно картин, — возразила Дорин. — До того как мисс Женевьева повела меня в галерею, я и не знала, что существуют такие прекрасные вещи. Мисс Женевьева хочет показать детям то, чегс они здесь никогда не увидят, — большие корабли, сражения, ангелов…
— Ангелов! — фыркнула Юнис, наблюдая, как поджариваются ее лепешки. — Летают полуголыми перед всем миром! По-моему, это чистый срам и уж никак не подходящее зрелище для детей.
— А сколько детей у мисс Макфейл? — спросил Хейдон.
— Теперь шестеро, включая Джека, — ответила Дорин. — Три мальчика и три девочки.
— И кто-нибудь из них действительно ее ребенок?
Хотя Женевьева была не замужем и источала ауру абсолютной невинности, Хейдону пришло в голову, что она может быть матерью по крайней мере одного из ее подопечных.
В глазах Оливера мелькнули веселые искорки. — Ну, дружище, если вы зададите ей этот вопрос, она вам ответит, что все эти дети — ее собственные, и ошибки тут нет. Но если вы спросите, скольких из них она родила, то ответ будет «ни одного».
— Джейми и вправду можно назвать ее родным сыном, — заметила Юнис, ставя перед Хейдоном тарелку с тремя золотистыми лепешками и куском сыра. — Мисс Женевьева заботится о нем с тех пор, как ему исполнилось несколько часов от роду.
— И заботится как следует, — добавила Дорин. — Если бы не она, бедного малыша не было бы в живых, и никто бы этого и не заметил.
Хейдон отрезал себе ломтик сыра и положил его на теплую лепешку.
— Почему?
— Джейми — незаконнорожденный ребенок покойного отца мисс Женевьевы, виконта Бринли, и одной из его горничных, — объяснил Оливер. — А незаконные дети служанок никого не интересуют.
— Даже отца Женевьевы?
— Виконт умер до того, как малыш появился на свет, — ответила Юнис. — Думаю, будь он жив, то обеспечил бы бедняжку Кору и маленького Джейми.
— Или выставил бы ее за дверь с несколькими фунтами в кулаке, сказав, что это его не касается, — сердито возразила Дорин. — Мужчины всегда говорят разные красивые слова, когда хотят залезть девушке под юбку, но сразу поют другую песню, когда узнают, что там начало кое-что расти.
— Кора была хорошенькой, — припомнила Юнис. — С огненно-рыжими волосами и веселыми глазами. Я тогда служила у лорда Данбара и встречала ее иногда на рынке. Неудивительно, что виконт затащил ее к себе в постель.
— Представляю, как удивилась мачеха мисс Женевьевы, узнав, что ее горничная вынашивает ребенка ее покойного мужа, — промолвила Дорин. — Она вышвырнула Кору из дому без всего, кроме большого живота и того, что на ней было.
— Скандал вышел жуткий, — продолжала Юнис, кладя на сковородку новую порцию лепешек. — Все в Инверэри только об этом и говорили. Ну и куда ей было деваться? Многие думали, что Кора поехала к родственникам, но если даже и так, то они ее не приняли, потому что она вскоре вернулась с животом, как дыня, без работы и без денег. А когда она украла несколько яблок и булку с изюмом, ее приговорили к двум месяцам тюрьмы.
Хейдон чуть не подавился.
— Беременную женщину посадили в тюрьму за кражу яблок?
— Вот это называют правосудием. — Оливер с отвращением покачал головой.
— И что случилось потом?
— Ну, Кора знала, что у мисс Женевьевы доброе сердце, и передала ей весточку, — ответила Юнис. — Мисс Женевьева пришла к ней, и Кора попросила ее взять ребенка, когда он родится.
— Каким же образом Женевьева могла взять ребенка, если она зависела от мачехи? — удивился Хейдон.
— Никаким. Она объяснила это бедняжке Коре. Мисс Женевьеве тогда только исполнилось восемнадцать, и она была помолвлена с графом Линтоном. Отец устроил этот брак, счел, что будущее дочери обеспечено, и не оставил ей никаких денег — только этот дом и какие-то картины. Надеялся, должно быть, что они перейдут к его будущим внукам. Вот мачеха мисс Женевьевы и прикарманила все денежки.
— Мисс Женевьева обещала Коре помочь ей найти работу, как только она выйдет из тюрьмы, — сказал Оливер, нарезая почищенную Дорин морковь. — Тогда бы Кора смогла сама заботиться о ребенке.
— Не забывайте, что мисс Женевьева была почти ребенок. Что она могла знать о том, как живут люди ниже ее по положению? — Дорин явно пыталась защитить хозяйку. — К тому же она понятия не имела, скольких хлопот требует ребенок. Наверняка она думала, что он будет весь день спать, а Кора сможет спокойно работать.
— Но когда мисс Женевьева в следующий раз пришла навестить Кору, то узнала, что бедняжка умерла от родов в своей камере. — Оливер даже перестал возиться с овощами, так взволновал его собственный рассказ. — Начальник тюрьмы сказал ей, что ребенок родился хилым и скорее всего не протянет до ночи. Это, мол, избавит их от необходимости отправлять его в приют, где он все равно бы умер. Мисс Женевьева потребовала показать ей младенца. Когда ей принесли маленького Джейми, она взяла его на руки и заявила: «Это мой брат, и я заберу его домой». — Морщинистое лицо Оливера сияло от удовольствия, словно он представлял себе эту сцену.
— А что подумал об этом ее жених? — поинтересовался Хейдон.
— Сначала он решил, что она слегка повредилась в уме из-за какой-то женской болезни, — фыркнула Дорин. — Хотя мисс Женевьева просто горевала после смерти отца. Граф вызвал врача из Эдинбурга, тот осмотрел ее, а через неделю представил его милости солидный счет и сказал, что его невеста абсолютно здорова. Просто она очень устает, как и большинство молодых матерей.
Юнис усмехнулась.
— Доктор даже настаивал, чтобы граф нанял женщину помогать мисс Женевьеве, так как она ничего не знает об уходе за младенцами. Он ей кое-что объяснил кое-что показал, но этого мало.
Хейдон невольно улыбнулся. С того момента, как Женевьева появилась в его камере, подобно негодующему ангелу, он понял, что она обладает необычайной силой духа и целеустремленностью. Тем не менее неопытной и воспитанной в знатной семье девушке требовалось поистине из ряда вон выходящее мужество и сострадание, чтобы взять на себя заботу о незаконнорожденном ребенке. Тем более что ни ее мачеха, ни жених этот поступок не одобрили.
— И граф нанял кого-нибудь?
— Нет. — Лицо Оливера помрачнело. — Этот подлец разорвал помолвку, заявив, — что его невеста не в своем уме и он не собирается жениться на сумасшедшей.
— А потом виконтесса собрала вещи и уехала, — добавила Дорин. — Это было бы к лучшему, если бы она не забрала с собой все деньги и не рассчитала слуг, оставив мисс Женевьеву ни с чем, кроме старого дома и кучи долгов.
— В первый год ей пришлось тяжело, — сказала Юнис, ставя перед Хейдоном свежую порцию лепешек. — Она жила в этом доме одна — никто не помогал ей и не объяснял, как заботиться о малыше. Те, кто считался ее друзьями, перестали приходить. Никто не приглашал ее к себе, потому что не хотел быть замешанным в скандале. Покуда я не перебралась сюда, бедняжка еле справлялась.
— А вы-то как сюда попали? — спросил Хейдон.
— Ну, тут не обошлось без еще одного скандала. — Пухлые щеки Юнис, и без того розовые, еще больше покраснели от смущения. — Мисс Женевьева узнала, что меня собираются выпустить из тюрьмы. Я сидела там за кражу броши у моего бывшего хозяина, лорда Данбара.
— Он ведь не платил ей достойное жалованье. Юнис ничего не могла откладывать на старость, — вмешалась Дорин, пытаясь объяснить, что у Юнис была веская причина для кражи. — Ее заставляли там трудиться, как рабыню, с утра до ночи, а потом вышвырнули на улицу, словно старую тряпку, даже спасибо не сказав.
— Мисс Женевьева взяла с собой Джейми, пришла в тюрьму и попросила поговорить со мной, — продолжала Юнис, благодарно улыбнувшись Дорин. — Она была очень вежливой — совсем не похожей на тех богачей, которых я знала прежде. Мисс Женевьева спросила, есть ли у меня планы на будущее. Я ответила, что нет. Кто же наймет служанку, которая обокрала бывшего хозяина? Ну она и спросила, не соглашусь ли я жить с ней и Джейми, потому что они нуждаются в моей помощи. Мисс Женевьева сказала, что не сможет платить мне много, но у меня будут крыша над головой и хорошая еда. А если я попрошу о чем-нибудь еще, то она постарается меня этим обеспечить. С тех пор я здесь и каждый день благодарю бога за то, что он послал мне мисс Женевьеву. Не знаю, что бы со мной сталось без нее.