— Никто из вас никуда не пойдет, — неожиданно буркнул Джек.
Маленькая компания удивленно воззрилась на него.
Во всем были повинны слезы Шарлотты. Они блестели на ее щеках, как будто влажные следы боли и страха, проникая прямо в сердце Джека. Ничто не производило на него более сильного впечатления. Когда Джек прибыл в дом Женевьевы, он вообще не собирался обращать внимание на кого-либо из детей, думая, что сумеет в подходящий момент сбежать, не оглядываясь назад. Но мысль о том, что Шарлотту и других детей будут бить и обижать в исправительной школе, была для него невыносимой. Джек почти ничего не знал об их жизни до прихода сюда, но отлично понимал, что каждому из них приходилось страдать от страха, одиночества и беспомощности, покуда их не спасла Женевьева. В ее доме они впервые почувствовали себя в полной безопасности.
Джек просто не мог стоять и смотреть, как детей оторвут от единственного человека, который любил их по-настоящему, чтобы снова вышвырнуть на свалку как ненужный хлам.
— Все, что нам нужно, это раздобыть денег и заплатить этому паршивому банку, — заявил он. — Тогда вы все сможете остаться здесь.
— Но где нам взять деньги? — спросил Джейми.
— Женевьева считает, что может что-то продать, но лорд Рэдмонд сказал, что ей все равно не набрать достаточно денег, — отозвался Саймон. — Он посоветовал ей лучше поискать бриллианты.
— Не думаю, что у Женевьевы есть бриллианты, — промолвила Аннабелл. — Никогда не видела, чтобы она носила какие-нибудь драгоценности.
— У нее раньше были кольцо и ожерелье, которые принадлежали моей бабушке, — сказал Джейми, — но она продала их в антикварный магазин мистера Инграма, когда взяла Саймона.
Саймон кивнул.
— Женевьева притворялась, будто очень рада, что продала их, но я-то видел, что ей грустно. Она повела нас пить чай и купила нам пирожные с лимоном вместо лепешек, сказав, что нам есть что отметить.
— Я собираюсь искать деньги не здесь, а там. — Джек многозначительно указал головой в сторону окна.
— В занавесках? — недоуменно спросил Джейми. Джек закатил глаза, но вовремя напомнил себе, что они совсем еще малыши.
— На улицах.
— Ты собираешься украсть их? — Грейс закусила губу. Джек кивнул.
— Мы тебе поможем, — восторженно заявил Саймон. — Мы все умеем шарить по карманам — конечно, кроме Джейми, но я думаю, он научится.
— Это мелочи. Это не то, что нужно, — возразил Джек. — Нужно украсть что-то по-настоящему ценное — украшение с дорогими камнями, а может быть, статую или картину.
— Украсть картину нелегко, — со свойственной ей практичностью заметила Грейс. — Они слишком большие — их не спрячешь под пальто.
— Придется забраться в чей-нибудь дом, чтобы найти дорогие вещи, — добавила Аннабелл. — А как нам это сделать?
— Я умею взрывать замки, — гордо сообщил Саймон. — Однажды я проделал это, чтобы залезть в дом.
Джек поднял брови.
— И что же ты там украл?
— Я съел огромный имбирный кекс, половину пудинга с финиками, четыре сдобные пышки с вареньем, тарелку холодной баранины с горохом, пакет изюма, кусок масла, выпил пинту двойных сливок и запил кружкой эля.
— Тебя не стошнило? — удивленно спросил Джек.
— Вырвало прямо на брюки начальника тюрьмы, — ответил Саймон. — Он очень хотел, чтобы Женевьева меня забрала.
— Женевьева расстроится, если узнает, что ты снова взрываешь замки, Саймон, — предупредила Аннабелл. — Когда ты пытался взорвать крышку кастрюли, то прожег большой ковер в столовой. Хорошо еще, что ты не спалил весь дом.
— Это был несчастный случай. Теперь я отлично справлюсь.
— Оливер говорит, что взрывать замки незачем, — сказала Шарлотта. — По его словам, во всем Инверэри нет замка, который нельзя было бы открыть, запасшись терпением.
— Он научил нас открывать без ключа парадную дверь и черный ход, — с гордостью сообщил Джейми. — Но Оливер сказал, чтобы мы не делали это при Женевьеве. Она считает, что такой опыт нам ни к чему.
— Беда в том, что, когда забираешься в чей-нибудь дом, не знаешь толком, есть ли там что-нибудь ценное, — задумчиво произнес Джек. — Мне нужно место, где наверняка есть вещи, которые стоят хороших денег.
— Почему бы тебе не украсть что-нибудь из магазина мистера Инграма? — предложила Аннабелл. — Там есть рыцарские доспехи. Женевьева говорит, что они, возможно, принадлежали самому сэру Ланселоту. Он был одним из рыцарей Круглого стола.
— Вряд ли я смогу незаметно украсть доспехи, — сухо заметил Джек. — А кроме того, кому они нужны?
— У мистера Инграма полно других вещей, — заверила его Грейс. — Женевьева иногда носит туда продавать вещи.
— Она показывала нам прилавок с разбитыми горшками из древнего Египта, — сказал Саймон. — Краска облупилась, и пользоваться ими нельзя, но она заставила нас рассматривать их и сказала, что они стоят целое состояние.
Но это не убедило Джека.
— Если кому-то нужен горшок, почему он не может купить целый и чистый?
— Они дорогие, потому что очень старые, — объяснила Аннабелл. — Людям нравится, что этими вещами пользовались давным-давно.
— Я знаю кое-кого, кто купит у меня краденое, но ему не нужны черепки из Египта, — сказал Джек. — Он предпочитает вещи, которые идут нарасхват у богатых.
— У мистера Инграма есть и драгоценности, — сообщила Шарлотта.
Джек вопросительно поднял брови.
— С дорогими камнями, с бриллиантами и рубинами?
— Он хранит их в специальном застекленном прилавке и очень сердится, если к стеклу прижимают нос и оставляют следы.
— Женевьева иногда смотрит туда, когда ждет, пока мистер Инграм ей заплатит, — поведал Джейми. — Она говорит, что большая часть этих драгоценностей принадлежала богатым людям, которые жили во Франции и бежали оттуда, чтобы им не отрубили головы.
«Это уже что-то», — подумал Джек.
— Прилавок заперт?
— Не думаю, — ответила Грейс. — Но тебе придется встать на место продавца, чтобы открыть его.
— Там много красивых вещей, — добавила Аннабелл. — Уверена, что мистер Инграм не заметит, если ты что-нибудь возьмешь.
— Мне понадобится взять несколько штук, чтобы хватило для уплаты в банк.
— Если не хватит, мы всегда можем вернуться и украсть что-нибудь еще, — предложил Саймон.
— «Мы»! — фыркнул Джек. Неужели они действительно думают, что он возьмет их с собой? — Ну уж нет. Я сделаю это сам.
Дети с огорчением посмотрели на него.
— Но мы только хотим помочь! — воскликнул Джейми.
— Мы будем стараться, — заверил Саймон.
— Я не могу рисковать, что кого-то из вас поймают, — заявил Джек.
— А если поймают тебя? — спросила Аннабелл.
— Меня не поймают.
— А вдруг? — Джек пожал плечами.
— Я старше всех вас. Если меня поймают, я смогу о себе позаботиться. Я не привык ко всему этому. — Он обвел рукой красиво обставленную комнату с темно-зелеными портьерами, не пропускающими холода из окон, и ковром с причудливым рисунком, касавшимся его босых ног мягко, словно шелк. — Куда бы меня ни отправили, я сумею вытерпеть.
Грейс упрямо покачала головой.
— Может, ты и старше, но не прожил здесь столько, сколько я. Ты должен взять с собой хотя бы меня. Я буду стоять на стреме и дам тебе знать, когда появится мистер Инграм.
— Я прожила здесь три года — всего на год меньше тебя, Грейс, — сказала Аннабелл, решительно выпятив подбородок. — А так как я актриса, то сумею отвлечь мистера Инграма, покуда Джек будет красть драгоценности.
— Я отвлеку его получше тебя, — усмехнулся Саймон. — Как взорву что-нибудь, он сразу туда побежит смотреть.
— Мы хотим обокрасть магазин мистера Инграма, а не взорвать его, — напомнила Аннабелл.
— Я не собираюсь взрывать магазин, — обиженно отозвался Саймон.
— Я бы тоже хотела пойти. — Шарлотта устремила на Джека серьезный взгляд. — Люди всегда глазеют на меня, ведь я сильно хромаю, — значит, тебя они не заметят.
— Вовсе ни к чему, чтобы люди на тебя глазели, — буркнул Джек, взбешенный этой идеей.
— Да мне же все равно, Джек, — улыбнулась она. — Лишь бы удалось помочь Женевьеве.
— А я боюсь оставаться один, — пожаловался Джейми. — Можно я тоже буду помогать?