Лавочник обернулся, и тут же ему на голову опустилась венецианская скатерть, которая, накрыв раму, придала ему облик маленького высокого столика с лежащим на нем шаром,
— Я убью вас, негодяи! — взревел бедняга, дергая руками дорогую ткань в попытке освободиться. Он метался туда-сюда, опрокидывая столы и стулья.
— Живо вон отсюда! — скомандовал Джек и распахнул дверь.
Дети устремились к выходу, пробираясь между осколками фарфора, упавшими доспехами и перевернутой мебелью, Они были слишком испуганы, чтобы обернуться и посмотреть, не гонится ли за ними мистер Инграм, освободившийся от скатерти и рамы.
— Бегом! — приказал Джек, когда они очутились на улице.
Дети не нуждались в дальнейших указаниях. Они помчались в разные стороны, лавируя среди прохожих и экипажей. Перебежав через дорогу, Джек все-таки обернулся — сердце его на секунду перестало биться. Он увидел, что добравшуюся до порога магазина Шарлотту схватил взбешенный и торжествующий мистер Инграм.
Глава 7
— Где Женевьева? — осведомился Джек, вбегая в дом и хватая ртом воздух.
— Святая Колумба, да ты весь мой чистый пол засыпал снегом! — Дорин, стоя на коленях, скребла половицы у дальней стены холла. — Разве ты не знаешь, что нужно снимать ботинки, когда входишь в дом?
— Женевьева! — крикнул Джек, не обращая внимания на воркотню Дорин,
Он распахнул дверь в гостиную. Никого там не обнаружив, он помчался к лестнице.
— Что за суета? — спросил Оливер, появляясь из кухни с сапогом в одной руке и грязной тряпкой в другой. Его взгляд скользнул по испуганному лицу Джека. — Что случилось, парень?
— Ну-ка, все, живо снимайте обувь! — скомандовала Дорин, бросив щетку в ведро, когда Аннабелл, Саймон, Грейс и Джейми ворвались в дом, разбрасывая по полу грязный снег. — Вы что, с ума посходили?
— Оливер, где Женевьева? — На бледном лице Джека поблескивали капли пота; взгляд казался безумным.
— Она в подвале, приятель, — ответил Оливер, понимая, что произошло нечто серьезное. Он посмотрел на детей, убедился, что никто из них не пострадал, и нахмурился: — А где Шарлотта?
Джек помчался через кухню и со всех ног кинулся вниз по лестнице, ведущей в подвал. Он застал там Женевьеву сидящей на ящике и устало перебирающей содержимое открытого сундука. Очевидно, она уже давно просматривала вещи, хранящиеся в погребе, так как ее окружало нагромождение пахнущих плесенью коробок, картин и старой мебели.
— Вы должны вернуть ее! — В голосе Джека слышалось отчаяние. — Она ничего не сделала — просто хотела помочь. Это я украл драгоценности! — Он вынул из карманов похищенное и сунул в руки Женевьеве. — Это все — клянусь, я больше ничего не взял! Отнесите это мистеру Инграму и заставьте его отпустить ее!
Женевьева испуганно смотрела на сверкающие предметы.
— Боже мой, Джек, — прошептала она, внезапно почувствовав, что задыхается, — что ты натворил?
Джек моргал, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
— Я украл эти драгоценности в магазине мистера Инграма, — признался он. — Хотел продать их и отдать вам деньги, чтобы вы могли уплатить этому чертовому банку и вас не выставили на улицу. Но мистер Инграм заметил меня, прежде чем я вышел из лавки. Все бросились бежать, а Шарлотта споткнулась, упала. Мистер Инграм поймал ее.
В подвал прибежали остальные дети, Оливер, Дорин, Юнис и Хейдон.
— Не понимаю. — Женевьева старалась сохранить спокойствие и осмыслить сказанное Джеком. — Зачем мистеру Инграму ловить Шарлотту?
— Затем, что она была единственной из нас, кого он смог поймать. — Лицо Грейс при тусклом освещении казалось бледным и расстроенным. — Конечно, я должна была пропустить Шарлотту вперед, но я стояла ближе к двери и думала, что она бежит следом, а она споткнулась и… Мне так жать, Женевьева! — Она сердито смахнула текущие по щекам слезинки.
Внезапно все дети заговорили одновременно пронзительными от страха и возбуждения голосами:
— Мы думали, что спокойно войдем и выйдем…
— …Но когда мистер Инграм увидел Джека возле прилавка с драгоценностями, я опрокинул рыцарские доспехи…
— …А толстый старик подцепил Джейми тростью, и Джейми сбил с ног его жену…
— …Тогда я ударила мистера Инграма картиной по голове, и он погнался за мной…
— …А мы набросили на него скатерть, и он совсем рассвирепел…
— …Потом мы все убежали…
— …Кроме Шарлотты.
Женевьева в ужасе уставилась на своих подопечных.
— Вы напали на мистера Инграма?
— Это была моя идея, — решительно заявил Джек, стараясь всячески выгородить детей. — Я заставил их пойти со мной.
— Неправда! — возразила Грейс.
— Мы все хотели пойти, — заверил Женевьеву Саймон.
— И убедили Джека, что будет лучше, если он пойдет не один, — добавила Аннабелл.
— Они собирались оставить меня дома, но я им не позволил, — сказал Джейми.
— Понятно. — Женевьева знала, что ей следует рассердиться, но сейчас было не до того. Позже, когда Шарлотта будет дома и в безопасности, она найдет силы хорошенько всыпать им всем. Но теперь нужно вернуть украденные драгоценности и выручить Шарлотту.
— Пошли, Женевьева. — Спокойный голос Хейдона вселял уверенность. — Мы вернем драгоценности мистеру Инграму, извинимся за то, что натворили дети, пообещаем оплатить ущерб и приведем Шарлотту домой.
Женевьева покачала головой.
— Вряд ли мы застанем Шарлотту у мистера Инграма, — печально промолвила она. — Полиция, безусловно, увела ее в тюрьму.
— Тогда мы заберем ее оттуда. Пошли. — Хейдон протянул ей руку.
— Вы не должны меня сопровождать. — Женевьева медленно поднялась. Ее руки все еще были заняты похищенными драгоценностями.
— Конечно, должен, — возразил Хейдон. — Мое присутствие рядом с вами в качестве вашего мужа покажется вполне естественным.
Она снова покачала головой, терзаемая страхом за Шарлотту.
— Мы уже накликали беду, позволив начальнику тюрьмы и констеблю увидеть вас. Один раз мы обманули их, но это не значит, что нам удастся сделать это снова. К тому же вас может узнать тот ужасный надзиратель или судебный пристав и даже кто-то из заключенных. Мы не можем идти на такой риск.
— Боюсь, девочка права, дружище, — серьезно сказал Оливер. — Странно, но те, кто сидел в тюрьме, замечают куда больше, чем придурки, вроде начальника Томпсона, и даже такие, как констебль Драммонд, которого дураком не назовешь.
— Торчишь дни и ночи в темной камере-одиночке, так поневоле наберешься опыта, — объяснила Дорин. — Начинаешь присматриваться к тому, что тебя окружает — в том числе и к людям.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь из заключенных узнал меня, — возразил Хейдон. — Я выгляжу совсем иначе.
— Им незачем смотреть на вас, — заверила его Юнис. — Они смогут определить, кто вы, услышав ваш голос или ваши шаги в коридоре. Даже я научилась этому в тюрьме. Там обращаешь внимание на любые мелочи. Это помогает коротать время. А потом просто входит в привычку.
— Значит, я изменю голос и походку, — упрямо заявил Хейдон.
— Нет, — решительно сказала Женевьева. Хотя присутствие Хейдона в тюрьме придало бы ей сил, но риск, что в нем опознают лорда Рэдмонда и снова отправят в камеру, был слишком велик. — Один из членов моей семьи уже попал в тюрьму, и я не хочу, чтобы и вас тоже арестовали.
— Тогда с вами пойду я, — предложил Джек. — Я объясню им, что Шарлотта не имеет ничего общего с кражей. Пускай они арестуют меня. Старик Томпсон и этот ублюдок, констебль Драммонд, только обрадуются. Меня высекут и отправят в исправительную школу. Так мне и надо. Что бы со мной ни сделали, я могу лучше позаботиться о себе, чем Шарлотта.
Женевьева удивленно смотрела на Джека. Его серые глаза сверкали решимостью, а руки были сжаты в кулаки. Она и раньше знала, что Джек способен сочувствовать другим. Он ведь рисковал своей свободой, помогая бежать Хейдону. Тем не менее его готовность пожертвовать собой ради Шарлотты глубоко ее тронула.
— Боюсь, что не могу тебе этого позволить, Джек. Я знаю, ты хочешь помочь Шарлотте, но я не верю, что начальник согласится отпустить ее и забрать тебя. Чего доброго, тебя просто арестуют тоже, и тогда придется беспокоиться за вас двоих. Я верну драгоценности и объясню мистеру Томпсону и констеблю, что у них больше нет причин задерживать Шарлотту. А когда она вернется домой, — закончила Женевьева, сурово глядя на удрученных детей, — мы поговорим о вашей попытке обокрасть мистера Инграма.