– Ты идиот. – С чувством ответил я, беспокоясь за свою женщину. И уже схватился было за ручку двери, как Карапетов всем телом распластался на дверном полотне. – Ты охренел? – Спросил я, не повышая голоса.
– Антон Иванович, вы поймите… Ежели вас Марта Мироновна сейчас с ребенком видит, чего подумает-то? – Тоненько взвыл директор интерната.
Я насупился и зло запыхтел.
– Подумает, что я хороший отец для ее будущих и нынешних детей. – Проворчал.
– Именно. А где на девочке написано, что это не ваш будущий ребенок? – Не сдался этот хорек. – Или нынешний.
Я на секунду вышел из себя и был готов уже переломать каждую его косточку, как вдруг до меня дошло, что Марта про Алку вообще ничего не знает. А мы с ней совершенно не похожи. Я светло-русый с бледной кожей, а сестрица моя шатенка с круглогодичным загаром. А объяснить появление на своих руках спящего ребенка я вообще никак не смогу, потому что крайне косноязычен, когда дело касается Марты.
– Так, и что делать? – Быстро пришел я в себя.
– Самое простое: ждать здесь окончания лекции. – Карапетов протер лицо платочком, поняв, что расправы над ним не учинят. – Страшный вы человек, Антон Иванович. – Пробормотал он. – Я Хозяина так не боюсь, как вас в гневе.
– Почему? – Подозрительно спросил я.
– Потому что Хозяином управляет ярость, эмоция. А вы… холодный расчетливый убийца. Если нужно будет, вы весь этот поселок вырежете, ежели вашим близким от этого хорошо будет. – Заключил он почему-то.
Я опешил. Неужели со стороны я выгляжу именно таким: страшным хладнокровным убийцей?
– Не переживай. Лохматов ничего подобного не допустит. – Покачал я головой. – Да и Градов будет против уничтожения поселка.
– Этим и спасаемся. – Чуть поклонился Карапетов.
Я тихо хмыкнул, понимая, что отчасти он прав. Скажи мне Марта, что хочет прогуляться по пепелищу Березкино, устроил бы без труда. Но она никогда ничего подобного не потребует. Она слишком для этого благородна и сострадательна. Она любит людей в отличие от меня. Я к ним равнодушен. Хозяина я охраняю и способен терпеть панику, которая накрывает всех, кто оказался рядом с ним. За это меня и выбрали в приближенные лица. Плюс интуиция и чуйка, работающие, как детектор лжи. Но даже к боссу я относился ровно. Без перегибов.
Хозяина в наших местах не просто уважают, многие его боготворят. За что? За спокойствие и спасение почти похороненных детей. Он что-то вроде миссии, сумевшего взять под контроль это место. После появления Веры Родионовны у нас мало что изменилось. Только что местные жители принялись боготворить и ее. Многие даже к ней относились с большим трепетом, чем к Николаю Николаевичу. Еще бы, приручила такое страшное существо. Но мне было все равно, охранять одного человека, или двух.
«Пониженная эмоциональность», – подтвердила мой диагноз Алиса еще лет семь назад. И это было правдой. Я равнодушен к чужим бедам и горестям. Во главу угла у меня всегда ставится холодный расчет и логика. Но только если дело не касается Марты. Эта женщина пробудила во мне вулкан эмоций, и я пока не в состоянии с ним справиться. А такого желания обезопасить у меня не было даже по отношению к сестре.
Когда лекция закончилась, зал открылся. Из него повалили женщины разных возрастов.
– Дамы, – окликнул их Фома. – Прошу за мной. Вам просто жизненно необходимо подкрепиться после столь долгого усвоения новых знаний.
Женщины одобрительно загудели и отправились за директором интерната в столовую. Умеет же он женское население к себе расположить.
Алка вышла из зала в числе последних. Сестрица тут же заметила спящего на моих руках ребенка и мой грозный вид.
– Э, привет, – она неуверенно приблизилась на несколько шагов и проследила за последними выходящими из коридора женщинами.
– Он тебя убьет. – Сообщил я доверительно.
Она подергала себя за рукав, опустила лицо и горестно кивнула.
– Знаю. – Потом потеребила выбившуюся из прически прядь волос. – А ты?
– Вообще-то я думал, что моя сестра-двойняшка умерла. – Прошипел я, стараясь не разбудить ребенка.
– Я не могла поступить иначе. – В голосе Аллы послышались слезы.
– Это и бесит. Не могла Стаса послать разбираться со всем этим? – Я скосил глаза на малышку.
– Но это же я чую, где находятся люди. Только я могла найти ее. И я от нее не откажусь, даже если Стас за это время нашел новую пару и женился. – С горечью произнесла она. В ее темно-карих глазах заблестели слезы.
– Черт! Но мне-то ты могла сказать про ребенка. Я бы помог! – Все же вспылил, но голос постарался сделать приглушенным.