Выбрать главу

Володя заглянул под стол.

—А где вино?

—Сейчас принесут, милорд, — отозвался Нинрон. — Я велел захватить еще кружки.

—И пусть бумагу принесут и чернила.

У Володи были и свои чернила, но их он предпочел приберечь для других случаев. А здесь и местные сойдут. А вот ручку он предпочел использовать свою – основа из твердого пластика и железное перо – намного удобнее гусиных перьев, не говоря уже о долговечности. И править периодически не надо.

—Уже здесь, ваша светлость. — Подскочивший к столу невзрачный человек положил перед мальчиком целую стопку листов и банку с чернилами.

—Хм. Спасибо. А вы кто?

—Я писарь, ваша светлость. Писарь допросной канцелярии. Веду допросные листы. Я узнал, что вызвали палача для работы и поспешил сюда…

—Вот как? Отлично. В таком случае занимай свое место и записывай. Полагаю твои записи лишними не будут – я их потом перечитаю.

—Конечно, ваша светлость.

—Нинрон, где вино?

—Сейчас узнаю, милорд…

—Ладно, оставь. Пошли кого-нибудь узнать, а сам садись. Все равно вино пока не нужно – мы начнем с солдат. — Володя повернулся к одному их служащих тюрьмы. — Давайте кого-нибудь из рядовых. Когда я с ним разговор закончу – отправите его в лагерь, где всех пленных собирают.

—Не в камеру, милорд?

—Нет, конечно, они же военнопленные, а не преступники. Камеры нам для других пригодятся. Ну давайте первого.

Первым оказался латник первой десятки, как он сам ответил… когда чуточку пришел в себя. Едва войдя в пыточную, он первым, кого увидел, был палач с огромными щипцами. Нервно сглотнув, он осторожно поднял взор, встретился с ласковой улыбкой Бортона и плавно осел на пол. Володя дождался когда не в меру чувствительного солдата приведут в чувство и приглашающее махнул на стул.

—Ну не стоит так переживать, — подбодрил его Володя. — Уверяю, что сей очень добрый господин, который вас так напугал, не имеет к вам никакого отношения. Вы же военнопленный, а не шпион какой-нибудь. Ну а то, что с вами здесь беседуют… так я человек занятой, а допросить многих надо. Так что перетерпите немного.

В этот момент Бортон загремел своими инструментами и печи, после чего солдат счел за лучшее со всем согласиться и клятвенно заверил, что готов ответить на все вопросы.

—Ну-ну. Поверьте, я человек чести, поэтому не буду призывать вас нарушить вашу клятву верности. Просто хотелось бы кое-что уточнить… внести ясность. Вот вы говорите, что служили в первом десятке, а что это значит? Этот десяток первый в смысле по счету, или первый – потому что лучший?

—Наш десяток был всегда лучший! — возмутился солдат, даже о палаче забыв и о том, где находится.

—О! — Володя чуть привстал и кивнул. — Очень рад приветствовать такого храброго солдата. А как вы определяли, что именно ваш десяток лучший? Вы у себя соревновались?

—Да. У нас всегда проводили соревнования.

—Вот как? Интересно-интересно. А в чем заключались эти соревнования?

Казалось бы невинные вопросы, но ответы постепенно проясняли для Володи структуру и организацию родезской армии. Причем сами вопросы были настолько невинные, что солдат никак не мог понять зачем этот милорд тратит время и интересуется такими пустяками? Он то думал его будут выспрашивать о каких-то секретах, которые он знать не знает, а тут… Искренней интерес к соревнованиям, к тем приемам, которые лучше всего получались именно у него. Странный милорд даже попросил кое-что продемонстрировать, после чего восхищенно цокал языком. Спрашивал чем и как они питаются. Согласился с ним насчет воров-интендантов и что им надо руки рубить. Ну и дальше в таком же стиле. После получаса такой беседы солдата отпустили. Володя минут пять что-то писал, выделяя главное. Те выводы, к которым он пришел, но которые еще требовали уточнений помечал вопросительными знаками. Если вывод был важным и требовал обязательного уточнения ставил еще восклицательный знак.

Тем временем ввели очередного солдата, и все пошло по новой, разве что времени на него Володя затратил меньше. Снова кажущиеся невинные и бессмысленные вопросы, беседы на отвлеченные темы, уточнения, заданные вроде бы не в тему.