— И насколько ему можно доверять?
— Полагаю, что вполне. Да вы сами всё поймёте. Жизнь изрядно поиздевалась над ним, несмотря на его молодость. После того как он разорился, всё его имущество было продано с молотка, вырученных средств едва-едва хватило на то, чтобы выплатить долги. От горя вскоре умерла мать. Сам он сначала пытался работать в порту, но его телосложение не позволяло этого.
— Его выгнали за то, что не мог работать наравне с остальными. Джером, давай без всяких иносказаний, у нас мало времени.
— Да, милорд. В общем, очень быстро он потерял всё, что имел, а потом попал к Пентону. Тот держал его на положении раба, который подсчитывал доходы, вёл финансовый учёт. После того, как мы разгромили банду Пентона, он достался Крейсу. Когда я искал нужного человека, чтобы выполнить ваше задание, он услышал и предложил себя в обмен на его спасение от бандитов. К тому же, как я понял, вы, милорд, очень сильно его заинтересовали. Крейс отзывался о вас очень уважительно, а это дорогого стоит…
— Крейс… С ним что-то надо делать. Кстати, с чего бы это?
— Это не мои слова, а Винкора. Так зовут того человека, про которого я вам рассказываю. Он говорит, что Крейс очень опасается вас.
— Вот как? Значит, что-то почувствовал. У таких людей бывает поразительное чутьё на неприятности. Надо бы ускорить сюрприз.
— Милорд, вы уверены…
— Уверен. И тебе, Джером, придётся этим заниматься. Мне нужен Крейс, но нужен вот здесь. — Володя сжал кулак и продемонстрировал его. — Чтобы даже чихнуть без позволения не мог. Так что там про Винкора? Ты его рекомендуешь?
— Да, милорд.
— Уверен, что он справится с заданием? Судя по всему, он не очень-то хорош. Неудачник.
— За его верность я готов поручиться… Что же касается дела… Он будет стараться.
Это очень! Очень! Обнадёживает. «Я старался!» — замечательные слова, которые можно будет высечь над развалинами Тортона.
— Ладно, веди его. Только не сюда, а к Осторну, там я с ним и поговорю. Если решу, что он подходит, тогда сделаю, как ты просишь. Как, говоришь, его зовут?
— Абрахим Винкор.
— И он занимался торговлей? Значит, Осторн мог что-то о нём слышать. Поспрашиваю ещё и его.
Не успел Володя подойти к двери, как та распахнулась перед ним и у него на шее повисла визжащая от радости Аливия. Мальчик попятился и едва не уселся на землю, но с трудом удержал равновесие.
— Ну, ты и бегемотик.
— Что?! — Аливия отпустила Володю и возмущённо уставилась на него.
— Шутю, — рассмеялся тот и подхватил девочку на руки.
— А я тебя в окно увидела! А ты… ты… ты ни вчера вечером не пришёл, ни сегодня утром! А я ждала! Я так ждала!
— Ну-ну. — Володя плюхнулся в комнате на скамейку и усадил Аливию рядом. — Извини, но честное слово, я не мог прийти. Надо очень много сделать. Привет, Руперт.
Тот кивнул и стал поспешно собирать со стола какие-то бумажки. Заинтересованный Володя взял одну, бровь удивлённо поднялась, за ней вторая. Мальчик глянул на потупившегося Руперта и на смущённую Аливию.
— Простите, милорд, — поспешно заговорил Руперт, — я не думал, что вы будете возражать… Просто тогда сестра так быстро всё подсчитала и нашла ошибку… Я заинтересовался тем необычным счётом.
— А кто сказал, что я буду возражать? — удивился Володя. — Просто не ожидал. Значит, Кнопка, выступаешь в роли учителя? И как успехи?
— Он глупый! — выпалила девочка, возмущённо уставившись на брата. — Никак не хочет понять, что такое ноль!
— Я глупый?! — Руперт готов был терпеть такое от сестры, когда они были одни, но не при госте…
К счастью, в гостиную вошёл Осторн с женой, и спор мгновенно угас. Осторн тоже глянул на листы.
— Действительно, необычный счёт. У вас на родине все так считают?
— Да. Это намного удобнее, чем ваша система.
— Вы, милорд, не откажете в просьбе… не научите меня этому счёту?
— Хм… Вроде бы вы возражали против этого — не очень доверяли нововведению.
— Я возражал против учёбы Аливии. — Купец вздохнул. — Что касается счёта… Когда эта вот пигалица за десять минут свела баланс, на который Руперт до этого угробил целый день, и ещё неизвестно, сколько потратил бы дальше… Полагаю, это лучшее доказательство эффективности нововведения. Я готов оплатить уроки, милорд.
— Мне кажется, Аливия неплохой учитель… — Тут Володя заметил выражение лица купца и осёкся. Принимать уроки от дочери… После такого ему трудно будет доказывать своё видение её будущего. — Я не против, Осторн. У меня как раз есть свободное время. Да и отвлечься немного не помешает от дел. Кое-кому тоже не помешает вспомнить уже пройденное, чтобы многоуважаемый учитель не зазнался ненароком и не вообразил, что уже всё знает.
Аливия что-то возмущённо пискнула, но тут же притихла под насмешливым взглядом друга. Потом молча встала и принесла новую стопку бумаги, заправила чернильницу. Володя придвинул один лист, на мгновение задумался и быстро набросал несколько уравнений, составил задачу и протянул лист девочке. Та осторожно придвинула лист к себе и старательно засопела, разбирая буквы…
Володя повернулся к Осторну:
— Что касается оплаты… Деньги мне не нужны, но ваше имя… Вы можете, если это понадобится, отрекомендовать меня своим собратьям, с которыми вы имеете дело?
Теперь уже Осторн задумался. С одной стороны, в преимуществе нового счёта он имел возможность убедиться, с другой — рисковать своим именем в случае, если князь задумает что-то не очень честное… Тут он глянул на дочь, старательно что-то писавшую на листе, высунув кончик языка, потом на князя, который искоса с непонятной грустью наблюдал за ней. Вспомнил слова Аливии по поводу того, что родители князя были убиты вместе с его младшей сестрой…
— Хорошо, милорд. Я верю, что вы не воспользуетесь моим доверием, чтобы навредить партнёрам.
— Для вас это было бы не очень хорошо, да?
— Слово купца высоко ценится среди других торговцев, — степенно отозвался Осторн. — Тот, кто начинает хитрить и обманывать ради сиюминутной выгоды, долго не продержится. Доверие слишком дорогая вещь, чтобы терять его из-за денег.
— Поскольку принести оно может гораздо больше, — согласно кивнул Володя. — Не волнуйтесь, уважаемый Осторн, я тоже знаю цену доверию, чтобы разрушать его, ещё даже не приобретя.
Джером с гостем появился в самый разгар учёбы, когда Осторн и Руперт усиленно заучивали начертание цифр, а также тренировались составлять из них числа. Володя кивнул Джерому и попросил немного подождать. Коротко объяснив правила сложения и вычитания, Володя набросал несколько примеров, после чего попросил Осторна предоставить какую-нибудь комнату для разговора. Купец, уже уловивший суть математики с арабскими цифрами и горевший желанием как можно скорее попробовать новые знания на практике, просто велел слуге отвести гостей к нему в кабинет.
Там Володя занял одно из кресел, пододвинув второе гостю. Джером остался стоять у двери, на всякий случай, обеспечивая конфиденциальность.
Абрахим Винкор оказался молодым человеком лет двадцати пяти, хотя и выглядел старше. Видно, жизнь изрядно потрепала его. Под пристальным изучающим взглядом Володи он смутился и попытался отвести глаза, но, заметив, что князь недовольно поморщился, всё-таки выдержал. Мальчик сидел в кресле, положив правый локоть на подлокотник и подперев голову. Шли минуты, а князь продолжал молчать, по-прежнему изучая гостя. Тот с каждой секундой нервничал всё сильнее и сильнее. Вот заёрзал на сиденье, подвинувшись на самый краешек. От двери Джером удивлённо посматривал на своего господина, но ни о чём не спрашивал, благоразумно решив, что странности господ целиком их дело и слугам лучше делать вид, что так и должно быть. Молчание стало уже просто угнетающим, хотя князю оно вроде бы совершенно не мешало. Вдруг он резко поднялся и навис над Винкором.
— А ну, говори, что тебе велели сделать и кто приказал втереться ко мне в доверие!