Комната, в которой оказался депутат, не была похожа на келью. Во всяком случае, не такой она должна была быть в представлении Лавра. Это больше походило на склад. В углу — целое нагромождение ведер и тазов. Немного правее, на грубом железном стеллаже, покоились упаковки со свечами, разнообразные иконы и еще что-то, чего Федор Павлович сразу не разглядел. Молодой батюшка Алексей, облаченный уже в мирской костюм, был занят тем, что укладывал в потертый портфель несколько книжек и какие-то бумаги. Лавр перехватил священника перед самым уходом из храма. Еще минут десять, и они могли разминуться.
Батюшка улыбнулся.
— Не ждал вас, если честно, так быстро, — произнес он все тем же спокойным, мелодичным голосом, который Лавру уже приходилось слышать однажды в административной столовой.
Федор Павлович шагнул вперед и по-простецки пожал руку священнослужителю. Отец Алексей охотно ответил на это дружеское приветствие. После чего гостеприимно указал Лаврикову на деревянную скамеечку у дальней стены комнаты. Визитер послушно сел.
— Позднее ждали? — спросил Лавр, продолжая шарить взглядом по сторонам.
— Все когда-нибудь приходят. — Батюшка сел рядом на ту же скамью.
— Но я еще не пришел. Я зашел. Гулял рядом, смотрю — ваш храм. — По каким-то самому ему непонятным причинам Федор Павлович не желал раскрывать перед собеседником всей правды. Да и была ли она, эта правда? — Дай, думаю, зайду на огонек. Заведу какой-нибудь теологический спор.
— Есть спорный вопрос, Федор Павлович? — спросил отец Алексей и тут же лукаво прищурился. — Или вы просто… испуганы, простите?
— Я испуган? — заносчиво вскинулся Лавриков, на минуту забыв, с кем именно он ведет беседу.
— Мне так показалось.
Повисла пауза. Лавриков обдумывал, как ему вести себя дальше, какую тактику выбрать, а священник не торопил его с решением.
— Возможно, правильно показалось… — признал-таки очевидное Лавр. Игры в прятки со служителем церкви не имели никакого смысла. Этим ничего не докажешь. Ни другим, ни себе. — Фильм такой был. Названия не помню. Черкасов там играл ученого, кажется, крупного. И сцена была. Он с могучим попом с бородищей в шахматы играет. И спорит, и спорит…
— О чем? — полюбопытствовал отец Алексей.
— О чем — тоже забыл. — Лавр несколько раз качнулся на низенькой скамеечке и поднял глаза на собеседника. — А вы не видели это кино? Известный черно-белый такой фильм.
— Нет, наверное, — ответил тот. — Не видел. Я при цветном кино родился. И при телевидении. Только смотреть телевизор некогда.
— Ну да, — улыбнулся Лавр. Возраст батюшки как-то непроизвольно выпал из его сознания. — Конечно. Вы — молодой человек.
— Так, может, в шахматишки? — со встречной иронией предложил священник.
Но настроение Лавра уже переменилось. Вернее, даже не настроение, а состояние. Федор Павлович почувствовал внутреннюю неуверенность. Неприятный осадок от встречи с Ессентуки упорно не желал оставлять его душу и сердце. Тем не менее народный избранник решительно поднялся на ноги.
— Нет… — отказался он от предложения батюшки. — Поздно. Вломился, от дел отвлекаю.
— Вовсе не отвлекаете, — открестился от этого довода отец Алексей. — Я просто домой собираюсь.
— Вот и отдыхайте. Пойду.
Лавриков двинулся к выходу. Священник тоже поднялся во весь рост и не сумел удержаться от искушения окликнуть депутата:
— Федор Павлович… И все же?
Лавр обернулся. Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга.
— Все же… — будто бы через силу вымолвил Федор Павлович. — Есть одна проблема. Одно расхождение мое с православным учением.
— Одно — не страшно.
— Страшно, — не согласился Лавр со столь простым отпущением грехов. — Очень страшно, Алексей Петрович! — Машинально он понизил голос до шепота. — Я в загробную жизнь не верю, в райскую жизнь небесную и в ад, который неизвестно где… Не верю.
— Как так? — растерялся священник.
— А так. — Лавриков снова помолчал, прикидывая, стоит ли ему продолжать развивать тему. — Мне как-то довелось заглянуть… Ну, за грань…
— Жизни?
— Смерти… — серьезно внес поправку Лавриков. — И не было никакого светлого коридора, не было встречающих — ни ангелов, ни чертей, ни родни… Я даже себя со стороны не увидел. Я дом увидел. Незнакомый, плохой. И увидел незнакомую женщину. Беременную. Восторга она тоже, к сожалению, не вызвала. Наверное, она собиралась родить… меня. — Все это бывший криминальный авторитет выпалил на одном дыхании, опасаясь, что если не выскажется сейчас, то уже не сделает этого никогда. — Это был вариант.