— Чего кричать? — удовлетворенно хмыкнул он. — Все и так ясно. Купишь новый. На свои. Именно такой фирмы и расцветки.
Подобный расклад явно не мог устроить Александра. Он тут же набычился и засопел носом громче, чем обычно.
— Я попробую его склеить, — высказался он. — Тут корпус только…
Лавр не стал возражать.
— Вольному воля, — только и резюмировал он. — Но склеенный оставь себе. А мне, пожалуйста, «сейко» и сертификат соответствия. Можно в копии, но с синей печатью торгующей организации.
— Тьфу!.. — Мошкина охватила досада. — Депутат-законник…
Лавриков засмеялся. Произошедший инцидент придал ему с утра соответствующий заряд бодрости и хорошего расположения духа.
— Ты сам просил, чтобы я даже умер именно в этом качестве, — напомнил он с улыбкой соратнику.
— Так ты же не умираешь никак! — буркнул тот.
— Придется подождать. Сколько — пока не знаю. — Лавр сладко потянулся. — Но уж потерпите как-нибудь…
Окно снова закрылось.
Глава 5
— Давай смелее! — ободряюще крикнул Кирсанову Федечка, взметая вокруг себя целые тучи брызг. — Только учти — вода ледяная. Эту речушку родники питают и подводные ключи. — Он с усмешкой посмотрел на оробевшего Ивана. — Ну?
Розгин уже был в воде. Ему даже удалось сделать два небольших заплыва к противоположному берегу реки и вернуться обратно. Кирсанов, раздевшись, все еще в нерешительности топтался на невысоком размытом откосе берега, заросшего ивняком. Ему казалось безрассудством прыгать с утра пораньше в ледяную воду. Они ведь не моржи какие-нибудь. Когда Федечка предложил утреннюю прогулку до завтрака, Иван никак не предполагал, что дело обернется именно таким образом. Надо было отказаться, сославшись на усталость и желание поспать еще часок-другой. Однако парнишка не был уверен в том, что ему удалось бы так легко отделаться от Федечки. Столь абсурдных и несущественных оправданий Розгин бы не принял.
— Может, я оботрусь просто? — с надеждой спросил Иван.
— Не может! — категорически отверг подобное предложение Федечка и отступил еще дальше в воду, где дно располагалось ниже, что позволило парню скрыться по плечи. Теперь над поверхностью торчала только его рыжая голова. — Три раза окунуться надо. С головой. Тогда силы прибавится и все страшные сны исчезнут. Речка в давние времена Иорданом называлась. Сечешь?
Кирсанов не сек. Понятие «Иордан» ему мало о чем говорило. Но с другой стороны, веским доводом для согласия на купание в холодной воде послужило то, что мальчик страстно хотел избавиться от своих назойливых ночных кошмаров. Он решительно спрыгнул с откоса, героически заставил себя быстро пройти по мелководью, потом резво разбежался, поднимая вокруг себя тысячи искрящихся брызг, и, ойкнув, бросился в воду всем телом. Федечка не обманул приятеля. Несмотря на летний сезон, вода в речке, особенно в этот ранний час, была очень холодной.
В том месте, где нырнул Кирсанов, глубина оказалась приличной, и мальчик тут же ушел с головой под воду. Мгновение спустя он вынырнул с испуганными, слегка ошалевшими глазами и энергично заработал ногами.
— Дна нет! — заверещал он.
Розгин рассмеялся и, совершая размашистые движения длинными руками, подплыл к пареньку.
— Найдется. Еще раз! — скомандовал он.
На этот раз Кирсанов послушно исполнил требуемое. Голова снова скрылась, затем появилась, но этим процедуры не ограничились. Уже без Федечкиных подсказок Иван несколько раз подряд нырнул, отчего и впрямь почувствовал бодрость во всем теле. Организм адаптировался к холодной воде, и теперь ее температура уже не казалась такой устрашающей.
— Все, хорош! — последовало новое распоряжение Розгина.
Но Иван опять скрылся в потоке, который вдруг стремительно понес его по диагонали от берега. Парнишка вынырнул на поверхность и отчаянно забарахтался. В глазах Кирсанова появился прежний испуг.
— Не могу!.. — бросил он Розгину осипшим от волнения голосом. — Течение тащит!
Но Федечка уже, как опытный пловец, побывавший в водах этой речушки не один раз, оказался рядом с тонущим другом.
— Цепляйся. — Юноша подставил Ивану свое плечо.
Тот судорожно вцепился в Розгина, и последний, не имея возможности совершать прежних размашистых движений руками, по-собачьи поплыл в сторону мелководья. Тащить на себе Кирсанова оказалось не таким уж простым и безболезненным занятием, каким представлялось гипотетически. На практике он осознал неверную оценку собственных сил. Федечка тяжело дышал и чувствовал, как его руки и ноги наливаются тяжелым свинцом усталости. Однако сейчас от него зависела не только собственная судьба.