Здесь Лавриков и наметил свое мини-совещание по вопросам грядущего сражения со злыми силами. Развалившись на диване, Федор Павлович задумчиво крутил между пальцами визитную карточку господина Семирядина. Санчо занимал более скромное положение. Он с трудом разместил свое тучное тело на стуле, боком к письменному столу, и опирался локтем о столешницу. Напряженный и полный решительности взгляд устремлен на Лаврикова.
— Семирядин… — чуть ли не шепотом произнес Федор Павлович, помахав в воздухе злосчастной визиткой. — Андрей Матвеевич… — Он перевернул карточку. — А с другой стороны — Семирядин Андрей Матвеевич, только английскими буквами. Золотыми. Интересно, есть разница между этими сторонами?
Вопрос был риторическим и не требовал конкретного ответа. Задавая его, Лавр даже не смотрел на соратника, предпочитая созерцать обои на стенах за спиной Мошкина. В кабинете повисла непродолжительная пауза. Санчо тоже пытался рассуждать объективно, ибо понимал, что Лавр ожидает от него дельного предложения. Но кроме желания принять радикальные меры, как наиболее простые и действенные, в голову ничего не приходило.
— Давай его убьем, — уже без всяких экивоков простодушно предложил Александр.
Лавриков сфокусировал взор на его мясистом лице и усмехнулся:
— Прям сразу, да?
— А чего кота за хвост тянуть?
Мошкин по привычке шмыгнул носом и заерзал на стуле, отчего последний жалобно заскрипел под массой оседлавшего его. Некоторое время и Лавр, и Санчо молча смотрели друг на друга. Наконец народный избранник подался вперед и протянул руку с визиткой в направлении Александра.
— Хорошо, — сказал он. — Иди, убивай. Адрес здесь указан. На, держи.
Санчо враз стушевался. Босс был предельно серьезен. Об этом явственно свидетельствовали его колючий взгляд, брошенный на собеседника поверх очков, и уверенная поза.
— Не… — Мошкин нервно сглотнул набежавшую слюну. — Я сам малость поотвык…
Что и требовалось доказать. Федор Павлович знал, что этим все и закончится. В последнее время Санчо был героем на словах и выказывал слишком мало рвения в действиях. Состарился бывалый налетчик. А языком трепать каждый может. Лавриков небрежно бросил визитную карточку Семирядина рядом с собой на диван, а взамен выудил из кармана пачку сигарет. Неторопливо пристроил одну во рту, щелкнул зажигалкой и прикурил. Огляделся в поисках пепельницы, но та, как назло, куда-то запропастилась. Лавр поднялся и взял со стола один из чистых листов. Свернул аккуратный кулечек. Санчо хмуро наблюдал за его действиями и ожидал продолжения беседы.
— Ну и не изображай тогда из себя какого-нибудь Ессентуки!.. — проворчал Лавриков, возвращаясь на диван. — Без нас мочильщиков хватает, но толк от этого — нулевой. Одна геометрическая прогрессия.
— Чего-чего? — не понял Мошкин.
— Крови прогрессия, вот чего… — пояснил старый законник. — Подумай, кого из ребят привлечь. Команда должна быть. Много не надо. — Лавр замолчал, прикидывая что-то в уме. Вероятно, подсчитывал количество людей, которые могли понадобиться ему для предстоящей военной операции. — Четыре, максимум — пять не слишком бритых отроков, — заключил он в итоге.
— Без мокрого?
Новый наивный вопрос соратника вызвал у Федора Павловича приступ раздражения. Он шумно выпустил дым из легких и энергично разогнал образовавшиеся клубы рукой.
— Только что решили! — сказал он, значительно повышая голос.
Санчо и сам устыдился собственной невнимательности и недальновидности. Неужели и в самом деле стареет? Лавриков старался никогда не говорить о таких вещах в открытую, в основном использовал намеки и скрытые фразеологизмы. Предпочитал отталкиваться от слов собеседника, вроде как и не ему принадлежит идея необходимых кардинальных мер. Он только молча соглашался. Во многом такая тактика способствовала в свое время удачной карьере Федора Павловича на криминальной ниве.
— Найду, — коротко кивнул Санчо, подводя жирную черту под этой щекотливой темой.
— Дальше… — Лавриков справился с недовольством и снова вернулся к своему неторопливому ленивому повествованию. Пепел с зажатой между пальцами сигареты он осторожно стряхивал в самодельный бумажный кулек. — Я одного следователя отставного вызвоню сейчас. Пусть разберется в такой лихой гибели Кирсанова-старшего… И наконец, Ольгу надо каким-то макаром вывезти. — Черты лица заострились, как там на поляне, возле костра. Сейчас депутат говорил не только о деле, но и затрагивал струны собственной души. — Нельзя ее оставлять под опекой этих членистоногих…