— Измотался, принимая тяжелые решения, верно, Ота? — вдруг раздался до боли знакомый голос, который я совсем не ожидал услышать в ближайшее время.
На моём столе вольготно восседала Ноа Кейтлетт. Как живая.
— Удивлён, смущён, растерян, — перечислила она, насмешливо наблюдая за моей реакцией.
Не в силах что-то сказать, я, покачиваясь, на негнущихся ногах подошёл к столу и махнул рукой, убеждаясь, что передо мной ни что иное как призрак или вернее наваждение.
— Это вообще-то невежливо, — заметила Ноа, глядя на меня немигающим взглядом. — А как же интрига, загадка — вдруг я и в самом деле здесь, м? Может, это не бред твоего разума, а?
Меня в этот момент интересовало иное:
— Как мне от тебя избавиться окончательно?
— Ну, ты можешь выстрелить в меня для надёжности… — наваждение сложило из пальцев пистолет. — Целься себе в голову! Я теперь там, дружочек-пирожочек!
Вариант, который она предложила, конечно, был неплохим, но я предпочитал держать всё своё при себе, а не раскидывать по окрестностям.
«Может, алкоголь поможет?» — подумал я, прикидывая, на что можно его выменять.
— Это поможет, да! — поддакнула Ноа. — Не так эффективно, как пуля, конечно, но пару лет интенсивного употребления — и ты от меня избавишься.
Смутно, пробираясь через тернии усталости, до меня начало доходить, что тут происходило:
— Так, что ли, теперь выглядит моя совесть? А где полуобнажённая брюнетка с третьим размером?
— Уволена за нарушение высоких корпоративных стандартов. Теперь ты мой на веки вечные, — с усмешкой рассказало наваждение.
— Звучит как что-то, за что не хочется пить…
— Вы что-то сказали, командующий?
Я моргнул. Ноа исчезла без следа, зато в палатке появился только что вошедший Леон, который, кажется, услышал обрывок моей фразы.
— Просто мысли вслух. Вижу, вы уже вернулись?
Вид у графа был очень довольным. Глядя на него, можно было бы подумать, что он наконец сумел меня переспорить, но этого вроде бы ещё не произошло. Что же случилось на самом деле в том лесу, он рассказал сам:
— Капитан Ноктим и остальные нашлись. Они в лесу. И не одни.
— Неужели браконьеров поймали?
— Лучше! — улыбка Леона стала акульей. — Лоя Шинки и несколько рот «лунных». Они собирались устроить нам засаду и…
— Помешать заготовить лес. — Для меня мозаика происходящего окончательно сложилась воедино. — Неплохо придумали. И на чём же они попались?
— На глупости, — развёл руками, словно и не ожидал иного, граф. — Капитан Ноктим вышел к ним ближе к ночи, когда они сняли посты и отправились на ночлег.
— Что, даже битвы не было? — удивился я.
Конечно, о военном искусстве «лунных» у меня сложилось в целом превратное представление, но чтобы они настолько отвратительно себя показывали…
— Сдались в полном составе, — доложил Леон. — Сейчас их ведут сюда. Лой Шинку настаивает на личной аудиенции.
— Да? Это ещё зачем?
— Хочет сдаться в плен лично вам, — объяснил граф. — Послушайте, я немного знаю, что это за человек. Начав говорить о нём плохо — очень трудно остановиться.
Мне понравилось это высказывание. Оно очень много говорило про Шинку и лишь немногим меньше про графа Сайраса.
— Не оказывайте ему такой чести, он…
— Так вы говорите, пленных ведут сюда — в лагерь? — перебил я Леона, на что тот кивнул. — Зачем?
— Как это зачем? Они же сдались!
— А-а-а, — я понимающе кивнул и, выглянув из палатки, подозвал одного из караульных и сказал ему: — отправляйтесь к капитану Эльту. Передайте ему, что его бригаде необходимо построиться за лагерем, лицом в сторону леса. Также пускай возьмёт с собой пару трофейных пушек и зарядит их картечью.
У солдата, конечно же, никаких нареканий не возникло — на то он и солдат — а вот у графа Сайраса — сколько угодно:
— Что вы собрались делать?
— Организовывать торжественную встречу. Ну, знаете, с ружейными залпами и фланкирующим огнём артиллерии.
К моему удивлению, вместо того чтобы прийти в полное негодование, Леон безмолвно открыл, а затем закрыл рот. Похоже, в нём боролось какое-то противоречие, что мне было только на руку.
— Личные счёты с Шинку, а, граф? — постарался угадать я. — Кентенберг, верно?
— Да, — мрачно подтвердил Леон. — Этот человек участвовал в тамошних махинациях два года назад. Покупал и продавал жизни своих подчинённых, победы и боевую славу. И всё же поступать с ним так…
— С ним, если я правильно понял, надо поступить многократно строже, — вмешался я. — Он ведь так и не понёс наказания за свои «достижения», верно?