— Никуда. Он был здесь. Но тоже пропал. — Мне на секунду показалось, что Альт сейчас лопнет от ехидства.
Это было плохо, но ещё хуже мне стало от осознания, куда направился Кейл потом. Нет, он не был трусом и не сбежал. Дождавшись, пока начнётся бой, Ресс вне всякого сомнения направился ко мне в лагерь, где попытаться остановить его могла разве что Миюми.
На секунду моя душа дрогнула от волнения за то, всё ли с ней в порядке, но мне быстро удалось подавить это в себе. В первую очередь я — командующий, а значит должен быть спокойным и рассудительным. О том, что там с моей помощницей, можно будет узнать позже.
— Значит, у него теперь две реликвии, — принялся рассуждать вслух я. — Интересный гамбит получается. Обменять свою армию на это? Дурак.
— Он закончит Игры, и тогда вам конец! — вспыльчиво бросил Альт, видно решивший, что с ним что-то обсуждали.
Меня это заявление откровенно позабавило.
— Сегодня он пытался меня победить, устроив пожар в собственном лагере, из-за чего погибла куча людей. Жду не дождусь того, как он попытается меня разбить в следующий раз. Сбросит на головы своих солдат бомбу или устроит децимацию перед битвой?
— Так пожар не был случайностью? — похоже, эти известия стали для Альта новостью. — Ну конечно! — вдруг он принялся причитать едва ли плача. — Дурак, дурак, ИДИОТ тупой! Ты же знал, знал, чего он хочет, нет… этого не может быть…
У него начиналась настоящая истерика. Мне даже стало жаль его на секунду, но затем Альт Цион прекратил ругать себя и поднял на меня полные злобы вперемешку со слёзами глаза:
— Я убью вас! Не сегодня, так завтра или потом. Вся моя жизнь теперь будет посвящена только этому. Посмотрим, как вы после этого будете спать!
Всё моё сочувствие к нему мгновенно улетучилась и не только из-за пустых угроз, но и из-за того, что будь он умнее — держал бы такие слова при себе до тех пор, пока не сумел бы их воплотить.
— Веришь или нет, но от твоих угроз мой сон хуже уже не станет. Свой шанс остановить меня ты уже потратил, так что хватит упражняться в языкастости. Оно не помогло твоей командирше, не спасло тебя и уж точно не поможет Кейлу.
Как раз кстати мне на глаза попалась люстра, освещающая помещение. Она висела на здоровенной, крепкой на вид цепи, которая при необходимости позволяла её опустить, чтобы зажечь свечи.
— Помнишь начало этого разговора? Мои слова про то, что от него будет зависеть твоя дальнейшая судьба? Что ж, ты, видимо, не понял, что шутки кончились. Солдаты! — я указал на люстру. — Возьмите во-о-он ту цепь, и подвесьте этого горе-мстителя за ноги с самой высокой башни. Пускай подумает над своим поведением.
Смотреть на поменявшегося в лице Альта, который, судя по испугу, очень хорошо понимал, чем ему грозило подобное заточение, было одним большим удовольствием.
— Ну как, всё ещё желаешь, чтобы Кейл завершил Игры поскорее? — поинтересовался я ехидно. — А вдруг тебя не успеют снять? Выйдет ой как неудобно. Увести!
Солдаты повели отчаянно сопротивляющегося Циона на выход, где в дверях столкнулись с Леоном. Граф всё ещё был зол, но пока сдерживался.
— Замок наш, лагерь, в смысле пепелище, тоже. «Лунные» разбежались, — рассказал он.
— Вот как? Хм, мда, тоже мне воины.
— Реликвии нигде нет…
— Да, я знаю. Похоже, её забрал Кейл и наверняка уже успел посетить наш лагерь в поисках второй.
На секунду мне показалось, что сейчас граф не удержится и покажет, что испытывает радость по этому поводу, но он остался спокоен и даже нашёл в себе силы уточнить:
— Значит, это конец?
— Нет, только начало, — очень уверенно ответил я. — Прикажите собрать всё ценное и перетащить к нам. В первую очередь из замка. Кстати, а где Гун-Гун?
Леон стушевался и подозвал одного из солдат, что-то ему сказав. Чудака привели ко мне через пару минут вдрызг пьяного, настолько, что он даже приветствие отдал не той рукой, и едва стоящим на ногах. При этом он был собой доволен, словно кот, впервые в жизни сходивший в лоток.
— Гун-Гун, ИК, диверсант! Он уничтожал запасы противника!
— И начал, видимо, с винного погребка, — раздражённо прокомментировал я.
— Погребок — самое ценное, что есть в крепости! Его обороняли самый храбрые, ИК, бойцы!
Ничего не оставалось, кроме как только отмахнуться от него, приказывая увести. Усталость навалилась на меня, лишая всяких сил к различного рода головотяпству.
В чужой униформе
Утро нового дня мне сразу не понравилось. И дело состояло не только в предельно неприятных сновидениях, от которых с каждым разом несло гарью всё сильнее, но и в том, что день начался с того, что в дверь Призрачного Дозора начали стучать, попутно требуя совсем невозможного — немедленно открыть её. Аккуратно выглянув наружу, я убедился, что ломятся ко мне «лунные».