— Почему вы не верите в богов? — вдруг спросила Миюми. — Вы ведь стольким им обязаны!
— Мдэ? — удивился я тому, что, оказывается, кому-то задолжал.
— Каждая ваша победа — это их дар! — фанатично заявила девушка.
— У меня иной взгляд. Более честный.
— В смысле?
— Ну, смотри. Ты же видишь вокруг кучу людей, так?
Миюми, словно ответственная школьница перед экзаменом, кивнула.
— Говорить, что победу им «даровали» боги, — это сильно принижать их труды.
— Боги награждают тех, кто старается! — стояла на своём девушка.
— Ты мне только что рассказала очень похожую историю, в которой стараться по итогу перестали вообще все, — напомнил я. — Ничего не имею против богов, но мне кажется, сейчас на Играх есть только люди. Победы и поражения — это лишь их заслуги и ничьи больше.
Не желая больше спорить — вся эта теология вызывала у меня изжогу — я оставил реликвии на попечение Миюми и медленно переместился за свой стол, где заметил не только поднос с ужином, но и свежий номер «Вестника Войны».
И хотя брать эту мерзкую газетёнку мне абсолютно не хотелось, любопытство, что в ней написали по поводу моей пропажи, взяло надо мной верх. Мои руки сами открыли её, мгновенно заставив меня об этом пожалеть.
Глядя на заголовки, оставалось надеяться, что все хвалебные некрологи просто были написаны в более ранних выпусках. Ну, или просто в редакцию «Вестника» прибыла свежая партия бутиратов:
«Релайнд Рор не моллюск, а скользкий проходимец?»
«Сообщество Женьвьенских ветеранов выступило с заявлением о сексуальном давлении по отношению к ним от некого командующего Риверкросса».
«Тигр Риверкросса или похотливый извращенец? Анализируем вместе».
«У него были холодные скользкие руки…» — воспоминания капрала Крюге о Рейланде Роре».
Новостей с полей сражений в этот раз не было совсем. Оно и понятно. Даже мне начинало казаться, что Рейландов Роров уже существует не меньше трёх. Один сейчас где-то далеко наслаждался цивилизацией двадцать первого века, второй за него страдал в цивилизации века, навскидку, семнадцатого, а третий безустанно подбирался своими похотливыми холодными ручонками к каждому невинному, пухленькому капралу. Разумеется, «Вестник» знать не мог, как там поживал оригинал, однако даже с оставшимися двумя он явно не справлялся!
Я уже было хотел порвать эту мерзкую газетёнку и никогда больше не брать её в руки, но вспомнил о том, что Миюми всё ещё рядом. Мне не очень хотелось, чтобы завтра-послезавтра в газете вышла статья о том, что Рейланд Рор, красный от гнева, трясущимися руками рвёт ПРАВДУ о себе, поэтому пришлось отложить эти планы на потом.
— Миюми, что означает слово «аналитика»? — желая поразвлечься, поинтересовался я.
Её ответ, как это ни парадоксально, был одновременно неверным, но абсолютно правильным — девушка зарделась и покраснела, будто спросили что-то очень неприличное.
Позже, когда я уже собирался ко сну, Миюми вдруг решила ещё немного поговорить и осторожно поинтересовалась:
— Мы ведь победим, да?
— Конечно! Откуда такие вопросы?
— Просто… вы выглядите не очень уверенно, словно вас что-то гложет, — рассказала девушка обеспокоенно. — Странно, но раньше вы горели победой, а сейчас как будто нет.
Если и есть вещь более страшная, чем женская логика, то это несомненно женская же интуиция. Я боязливо покосился на свою помощницу:
«Неужели она так хорошо видит, что происходит у меня внутри головы?»
Тем не менее ответить что-нибудь надо, желательно что-нибудь эдакое, псевдофилософское и звучащее очень мудро или хотя бы мудрёно:
— Не важно, кто победит, важно, что мы сражались до последнего, — заметил я нравоучительно. — Но иногда победа может обернуться катастрофой большей, чем любое из поражений. В таком случае, не лучше ли проиграть?
— Нельзя так говорить! — возразила Миюми так решительно, как не спорила со мной даже по поводу реликвий. — Одинокий рыцарь победил в одиночку, и вы сумеете!
Уверенности девушки в моих способностях можно было только позавидовать. Но меня заинтересовала сама эта история:
— Кто?
— Одинокий рыцарь! — повторила девушка.
— Не слышал.
— Как это? — очень сильно удивилась Миюми — Двадцать четыре года назад один человек, которого потом прозвали Одиноким рыцарем, выиграл Игры!