«Судя по новостям — последней».
Триумф от победы длился недолго, самое большее — час, который я провёл, блуждая во снах, а в них, в свою очередь, блуждал по горам и почему-то с Ноа. Хотя последнее, учитывая «бурное» утро, вполне логично. Что видишь перед глазами в течение дня, то и будет сниться. Поэтому на Земле мне чаще всего снился монитор.
Разбудил меня гонец от короля с сообщением, которое и зачитал собравшимся в штабе офицерам граф, в том числе и мне. Изначально мы собирались вяло посчитать свои и активно вражеские потери, а также с умным видом порассуждать о планах грядущих.
Как выяснилось, не то что грядущее, даже завтрашний день потерял актуальность: если не начать действовать уже сегодня, то он может вообще не случиться. Мне ещё повезло, что участь сообщать плохие новости взялся на себя именно Леон. После небольшого скандала на тему того, кто из нас лучший командующий короля, а кто всего лишь уши.
Надо признать, учитывая располагаемые возможности, король помог нам чем мог: скупо похвалил с удачной переправой, пожелал дальнейших успехов, самоустранившись от нашей судьбы. Обошлось без указаний — и на том спасибо.
— Что будем делать, командующий?
Мне не удалось увидеть, кому принадлежал вопрос, но и так понятно, что принадлежал он всему коллективу. Настроение в палатке было мягко говоря так себе, а некоторые так и вовсе уже мысленно паковали вещи, думая, что Игры закончились. Молча я посмотрел на разрисованную Леоном карту. Данный шедевр абстракционизма символизировал жизненные обстоятельства, продолжавшие упадок.
Сзади, с северо-востока, к нам приближались сразу две армии «лунных». На западе находилась Ноа с остатками своих сил, которые она едва-едва успела выудить из болота, в которое сама же и отправила — лёгкая жертва, но только если её вовремя догнать. Потому что за ней, дальше по течению реки, на юго-западе, самое большее в трёх днях пути, находилась ещё одна армия «лунных», которая прижимала к берегу реки то, что осталось от наших «кого-то».
Как их называть, я не успел определиться. С одной стороны, вроде как это были союзники, товарищи по оружию и прочий высокопарный бред, с другой — большая их часть уже закончила Игры. Это вызывало определённые мысли касательно качества их личного состава. В основном нецензурного характера.
Однако пытаться свалить на них всю вину или, наоборот, оправдать — это совсем не то, чего требовал актуальный момент. Он требовал от меня действовать прямо здесь и сейчас. Для начала нужно обозначить остальным свою позицию по поводу того, что кроме нас из активных сил «солнечных» осталась одна полуразбитая армия, прижатая к берегу реки.
— Будем сражаться за себя, за Сашку и всех остальных! Успех не стоит ничего, если ты не готов к нему морально, — громко продекламировал я набор высокопарного бреда. — «Лунные» сейчас в не меньшем удивлении от той лёгкости, с которой победы идут к ним в руки. Это наш шанс!
Удивительно, но этот бред вызвал большое оживление в палатке. У всех, кроме Леона.
— Кто такой этот Сашка, и почему мы должны за него сражаться? — мрачно, даже с подозрением уточнил граф.
К счастью, остальные уже переключили своё внимание, перестав думать о том, что они проиграют, и задумались над более актуальными вопросами. Кто-то, например, громко, перекрикивая даже меня, начал обсуждать «говёное меню».
Пожалуй, слишком актуальные вопросы. Не хватало ещё решать состав меню всем штабом. Учитывая, сколько времени обычно уходило на куда более заурядные вопросы, например, сражения, мы рисковали погибнуть от голода.
Я выразительно прокашлялся, призывая к порядку, и указал на карте то место, где сейчас находилась Кейтлетт, а также её предполагаемый маршрут:
— Пойдём здесь, прямо по дороге, маршем два дня через один. Если повезёт — нагоним совунью, если крупно повезёт — сделаем это до того, как она расправится с нашими союзниками, ну, а если в дело вмешаются боги, то, может быть, даже успеем до прибытия к ней подкреплений.
Мне на секунду показалось, что даже Леон согласен с таким планом и возражений не будет, но именно в этот момент мне возразили. К моему бескрайнему удивлению, это оказался никто иной как Кейл Ресс. Который, несмотря на все подозрения, был записан мной в «союзники».
— Не лучше ли тогда повернуть на север, к замку Яой?
Услышав это название, я почти поперхнулся, но быстро взял себя в руки. То, как называлась ключевая крепость «лунных» глубоко в тылу, было не так важно, как сам вопрос.
Он как минимум вполне резонный. Собственно, это был мой запасной вариант. Ринуться прямо во вражеский тыл, громя всё на своём пути. Именно так и поступил бы настоящий Рейланд Рор — поставил бы всё на иллюзорный шанс победить. К сожалению, у меня не было возможности так рисковать. Моего альтер-эго в случае поражения ждало разве что ещё два года интенсивной подготовки к следующим Играм. Моя ставка была куда выше.