Случалось, что некоторые педагоги не желали мириться с беззаконием и искали правды в губнаробразе, однако результат получался никчемным – Чеботарев заверял вышестоящее начальство в происках завистников и закатывал проверяющим богатые попойки.
– …Тут по верхушкам глядеть – ничего не увидишь, – завершая рассказ, горько усмехнулся Ваня. – Белым-то днем все как положено: занятия, кружки, сборы всякие. А с отбою до света – жизнь тайная, неприметная. Тащат провиант, уголь, дрова, железо кровельное. В карцер волокут. Братва проснется, а человека-то и нету! И попробуй спроси – следующей ночью твоя очередь придет ответ держать. Вызовет, гад, в кабинет, поставит в одном исподнем на паркету, а сам себе пописывает, газеты читает. Тебя вроде и нету, ему – начхать. Торчишь столбом час, другой. Наконец он глазом – шнырь: «Ой, деточка, что ж ты здесь стоишь босиком? Иди, сынок, спи. Дурь из головы, думаю, уже выветрилась, так ты ступай, отдыхай. И пораскинь умишком о своем недостойном поведении! Завтра с утра мне расскажешь, что там надумал». Добренько так улыбается, а потом как рявкнет: «Вон отсюда, гнида беспризорная!»
Рябинин выслушал паренька и положил ему руку на плечо:
– Извини, что заставил тебя лишний раз вспомнить о таких неприятных вещах. Дайте мне знак, когда будут вывозить продукты или кого-либо из ребят посадят в карцер. А пока – молчите. О вашей судьбе теперь есть кому позаботиться.
В пятницу, перед рассветом, к учительскому флигелю прокралась маленькая фигурка и еле слышно постучала в оконце комнаты нового учителя истории. Когда створки приоткрылись, юный дозорный свистящим шепотом выдохнул:
– Приехали. У склада они.
– Благодарю. Ступай отдыхать, – отозвался Рябинин.
Он наскоро оделся, сунул на всякий случай в карман «браунинг» и через окно выбрался наружу. Прячась в тени деревьев, Андрей дошел до продуктового склада, устроился за пустыми бочками из-под квашеной капусты и приготовился наблюдать.
Яркий свет железнодорожного фонаря освещал площадку перед складом. У распахнутых настежь ворот стояла подвода. В нее перетаскивали со склада мешки и корзины двое незнакомцев. Третий о чем-то беседовал в сторонке с комендантом детдома Верой Петровной.
– Все, довольно! – записав что-то карандашиком в тетрадь, крикнула она грузчикам и обратилась к собеседнику: – Помоги-ка, Тихон, ворота затворить.
– А рыбы, что ж, нынче не дашь? – пожал плечами Тихон.
– В другой раз, – отмахнулась Вера Петровна, легонько позвякивая связкой ключей.
Тихон закрыл ворота, комендант накинула замок и для верности дернула его пару раз.
Мужики уселись в подводу, попрощались с Верой Петровной и неторопливо покатили к выезду.
– Там Капитоныч вас проводит, – бросила вдогонку подводе комендант и, устало зевнув, направилась к главному корпусу.
«Надо бы незаметно для Чеботарева арестовать этих ловкачей, – подумал Андрей. – Однако, покуда доберусь до ближайшего телефона и сообщу в ГПУ, подводы и след простынет. Придется действовать самому». Он сунул руку в карман: «Хорошо еще оружие прихватил».
Рябинин обежал стороной главный корпус, перелез через каменный забор и оказался на Малой Фоминской. Подвода медленно катила в сторону Старой заставы. Андрей прикинул расстояние: «Сажен двести. Надо попробовать догнать». Он глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха и побежал по пыльной обочине.
Рябинин догнал подводу недалеко от перекрестка Малой Фоминской с Губернской.
– А ну стой! – срывающимся голосом выкрикнул он.
Мужики в подводе в удивлении обернулись.
– Стой, стрелять буду! – Андрей выхватил пистолет.
Возница потянул вожжи и, скривившись, пробормотал:
– Чаво надоть-то?
Рябинин не ответил, внимательно наблюдая за Тихоном. Тот недобро улыбнулся и медленно полез рукой куда-то под полу пиджака.
– Руки! – прикрикнул Андрей и щелкнул затвором.
Стоявший у ступеней лестницы госбанка дворник в испуге открыл рот и уронил метлу.
– Эй, товарищ! – кивнул ему Рябинин. – Где-то рядом должен дежурить милицейский патруль. Сыщите их немедленно!
– Сей момент! – встрепенулся дворник и начал судорожно шарить в карманах своего передника. – Не извольте беспокоиться.
Он извлек из кармана свисток и, сунув его в рот, что есть мочи засвистел. Выдав пронзительную трель, дворник припустил вверх по ступеням к госбанку, истошно крича:
– Ми-ли-ци-я! Караул! Бандиты!!!
Из-за поворота выскочили трое верховых милиционеров. Они окружили подводу и направили на Рябинина револьверы.
– Опустить оружие! В чем дело? – сурово справился старший патруля.
– Я – сотрудник ОГПУ Рябинин, – оборвал его Андрей, не сводя «браунинга» с Тихона. – Немедленно арестуйте этих людей и их подводу вместе с грузом.
– Вон оно что, – облегченно перевел дух милиционер. – Документы у вас имеются?
– Как положено, – кивнул Андрей, вынимая бумаги из заднего кармана брюк.
Старший глянул на бланк и печать могущественной организации и козырнул:
– Все в порядке, товарищ Рябинин.
– Для начала обыщите задержанных – подозреваю, что один из них вооружен, – сказал Андрей.