Сон не шёл…
Я открыла глаза, села и чуть не вскрикнула. Такое я видела в первый раз. В темноте отчётливо светился рисунок на стене. Не сама стена, не вырезанные на бесчисленных колоннах искусные рисунки, а тонкие линии, которые больше всего походили на план эвакуации!
Я видела похожие не один раз, там, в своём мире!
Рисунок давал очень мало света, но Сефу всегда ложился в шаге от меня. Я протянула руку и дотронулась до его плеча.
– Царевна?!
– Сефу, ты видишь этот рисунок на стене?
– Царевна, мы погасили факел. Я не вижу даже тебя. Возможно, ты устала и тебе мерещится?
– Нет, Сефу. Я не сошла с ума, и я вижу этот план. Я только не могу понять, где мы сейчас находимся на нём…
Сефу зашуршал чем-то в полной темноте, потом я в слабом свете рисунка увидела, что он достал факел. Покрутил «огневой палочкой» в специальном стаканчике из непонятного сплава и разжёг факел. Рисунок пропал. Мы вдвоём подошли к стене, но даже намёка на рисунок не обнаружили.
– Сефу, я ясно видела светящиеся линии!
– Царевна, возможно, они предназначены только для твоих глаз!
Поистине, его вера в меня была бесконечна…
Сефу принес прогоревший факел и расщепил кусочек дерева на множество тонких полосок с обгорелым кончиком.
– Смотри, царевна, вот для тебя лучшее, что я смог придумать. Обведи эти линии на стене и тогда, с позволения богов, я тоже увижу…
– С позволения Великого Ра, Сефу.
– Как скажешь, царевна Инеткаус!
– Нет других богов, Сефу, кроме Ра, и мы – дети его.
Времени подумать у меня было более, чем достаточно. Разговаривать в этих заброшенных пещерах и подземных городах было неприятно, большую часть времени мы все шли молча. У меня было время решить, что я буду делать, когда мы выберемся. Если выберемся…
Я собиралась оставить одного бога из всего пантеона. А остальных отправить в другие миры...
В предложении Сефу был определённый смысл. Он погасил факел и я, смутно видя его руки в отсветах рисунка, брала у него заострённые щепки и чёрным угольным концом обводила светящиеся линии. Не знаю, долго ли я возилась, но Сефу терпеливо стоял рядом и молча ждал. А я максимально тщательно обводила непонятные знаки в комнатах-пещерах, вычерчивала линии коридоров и помечала лестницы. Мне кажется, прошёл не один час. Несколько раз я давала руке отдых – она затекала, особенно трудно было вычертить верх плана. Дважды Сефу пришлось разжигать факел и опалять щепки, которые переставали писать. Наконец, я попросила:
– Зажги огонь, я сделала, что смогла.
План, который сейчас видел даже он, был достаточно сложен. Множество комнат-пещер разного размера и длинных коридоров, которые все, как ни странно, имели плавный загиб в одну сторону. Сейчас на плане отчётливо проступали странноватые знаки, которые я не могла понять даже на рисунке. Но их я тоже тщательно обвела. Мало ли, что они значат…
Сефу долго стоял и смотрел на пересечение линий.
– Посмотри сюда, царевна Инеткаус.
Он ткнул пальцем в довольно большой зал на плане.
– Вчера мы останавливались вот здесь, если я не ошибся. Помнишь, там были три статуи и у каждой – три руки? Вот иероглиф рука и цифра девять! Потом мы шли вот этим коридором и вышли сюда! А вот лестница, по которой мы поднимались утром!
Я, совершенно поражённая, смотрела на то, как Сефу разбирает это нагромождение линий. Конечно, я вспомнила и зал, и лестницу. Да, но только после того, как он мне напомнил! Сама я уже давно не запоминала, где именно мы идём…
А Сефу с восторгом в голосе продолжал:
– Вот иероглиф антилопа… И цифра два! Смотри, госпожа, он почти как наш, и отличается только вот этой линией.
Я, разумеется, не видела никакой разницы…
– Это тот зал, где сражались две белых антилопы?! Ну, тот рисунок на стене...
– Да, царевна! А вот, смотри, сейчас мы здесь, и скоро – выход! Ты видишь? Вот коридор, зал и лестница... И потом – река и выход!
– Сефу, остановись!
Он замер у карты и повернулся ко мне.
– Сефу, мы слишком шумим. Пусть люди спят, пока не отдохнут. Завтра, если всё так, как ты увидел – мы выйдем из подземелья.
– Почему не сейчас, госпожа?!
– Потому, что в двух залах и в одном коридоре мы видели завалы. Помнишь, нам пришлось возвращаться? Может случиться так, что и там мы не найдём выход. Не стоит давать людям ложную надежду.
– Как скажешь, царевна.
Он приложил руку к сердцу и поклонился.
– Пойдём, госпожа, тебе тоже нужно отдохнуть…
Я лежала, закутавшись в тёплое покрывало, прижимая к себе бархатную и горячую Басю, и думала. Как ни странно, я не испытывала даже радости от того, что этим жутким пустым городам, этим бесконечным переходам и лестницам, кажется, наступает конец. Я прекрасно понимала, что самое сложное ждёт нас, когда мы выйдем. Если муж моей сестры не дурак, или даже – дурак, но дурак, управляемый жрецом, который собаку съел на подковерных играх, то любой человек в моём окружении рискует очень сильно. И насколько порядочно с моей стороны воспользоваться их наивной верой в богов и божественность фараона? Сама я, разумеется, ни в каких богов не верила. Как и любое дитя Советского Союза, я была матёрой атеисткой. Интересно мысленно представлять, как я выведу храмы в Египте, уменьшу во много раз количество жрецов и «поведу свой народ к свету!». Как интеллектуальная игра – это даже забавно…