— А еще я обещал, что возьму тебя не раз. Вчера пожалел, так думала, утром отвертишься? — он хватает меня за талию, мгновенно пресекая мою жалкую попытку сбежать, и меня окатывает жаром. Широко распахиваю глаза, когда ощущаю его возбуждение.
— Может ты не знала, принцесска, но по утрам у мужчин обычно стояк. Так что придется тебе мне еще помочь. Раза два-три, — оскаливается Артур, словно голодный зверь.
— Мне правда еще больно, — тараторю поспешно, пытаясь одновременно отползти и натянуть до подбородка одеяло, словно оно может меня спасти.
— Соскочить хочешь? — усмехается Север с прищуром оглядывая меня.
Чувствую, как его горячая ладонь ползет по внутренней коже бедра выше, невольно вызывая волну мурашек по телу.
— Это правда! — вскрикиваю я, дрыгая ногой, чтобы сбросить руку.
— Ладно, — неожиданно легко сдается Артур. Он падает рядом на кровать, закидывает руки за голову и застывает в такой расслабленной позе, наполовину укрытый одеялом. Которое, к слову, красноречиво топорщится, вгоняя в краску.
Я даже дар речи теряю на секунду.
— Правда? — уточняю недоверчиво.
— Да, — пожимает Север плечами и довольно скалится, — К счастью, ротик твой еще при деле не был, так что точно не болит. Так прекрати болтать впустую и пусти свой язычок в дело.
— Ч…то?
Выражение «отпала челюсть» сейчас подходило мне идеально. Потому что простым словом «удивление» невозможно было описать то, в каком шоке я пялилась на мужчину.
— Ну принцесска, давай не делай вид, что ты монашка и даже не в курсе, что такое минет. Лучше оцени мою доброту с утра и отблагодари хорошенько.
— Доброту?!
— Конечно. Я ведь дал тебе выбор, что использовать для моего ублажения — рот или… не рот. Цени это.
— Ценить? — шиплю я.
— Да. У тебя три секунды — либо надевайся своим красивым личиком на член, либо я сам тебя возьму. И как вчера цацкаться не стану, ясно?
— Север, я же все выполнила! — не выдержав, прошу я, — Все, что ты хотел! Отпусти меня!
— Раз.
— Артур!
— Два, — лениво продолжает считать мужчина, со скучающим видом глядя в потолок.
— Три.
Я вижу, как напрягаются его мышцы, когда он собирается встать, и молниеносно толкаю его в грудь. Он не сопротивляется, только смотрит предупреждающим тяжелым взглядом.
— Н-не надо. Я все сделаю, — дрожа то ли от тянущей из приоткрытого окна прохлады, то ли из-за происходящего, говорю я тихо.
— Чудесно. Вперед, принцесска, покажи, что ты умеешь, — издевательски подбадривает Север.
— Заткнись! — шиплю я, — Ты же знаешь, что ничего я не умею.
Он перехватывает мое запястье, с легкостью притягивает к себе и сжимает пальцами подбородок.
— Тем лучше, что я у тебя первый во всем.
— Не во всем, — возражаю я, дерзко глядя в его темные глаза.
— В чем нет?
— Например, в первой любви.
— На это мне наплевать. Твоя первая любовь трясется от страха, сидя в своей квартире, в то время как я трахаю тебя. Романтично, скажи? — ухмыляется Север насмешливо, выгибая бровь.
А потом рывком откидывает одеяло и красноречивым взглядом указывает вниз.
Север
Ох какой же огонь полыхает в глазах принцесски, когда он приказывает ей! Столько ненависти — жгучей, обжигающей, горячей. От этого взгляда кровь вскипает в жилах и приливает совсем не к голове. Если она так же будет смотреть на него снизу вверх, когда приступит к делу, то Север уже не может ручаться со стопроцентной гарантией, что выдержит.
— Я тебя ненавижу! — шипит Алина, испепеляя его взглядом, — Ненавижу, ты понял?!!
— Да-да, конечно. Ненавидь сколько влезет, только сначала поработай ртом, — ухмыляется мужчина.
Алина быстро дергает откинутое в сторону одеяло на себя, собираясь обмотаться им, но Север одним движением перехватывает ее руку и качает головой, чуть прицокивая языком:
— Нет-нет, детка, ты останешься голой.
— Что? Зачем это?? Это совсем не обязательно! — вспыхивает она, настойчиво пытаясь выдернуть руку.
Артур молча склоняет голову набок, но его взгляд говорит без слов и ей приходится сдаться.
Если бы они были на равных, принцесска давно уже залепила пощечину, да еще какую. Север практически ощущает эту тянущую боль от ее изящной ладошки на щеке, стоит чуть прикрыть глаза. И ждет этого удара, в который она вложит всю свою злость и ненависть.
Да, девочка, давай. Выпусти гордую дикую кошку наружу, расцарапай, набросься, ударь. Север смотрит в ее глаза, впитывает эмоции, которые Алина не в силах сдержать. Предвкушает.