– Дышите ровно, я не беременна. У волшебников и дровосеков в сказке не было детей.
ЧАСТЬ 39
Удар.
Тихий вскрик. Плач.
Снова удар.
Но не так, как бьют кулаком, это пощечина. Игнат остановился, прислушался. Он шел мимо кабинета отца, но застыл на месте, медленно сжимая руки в кулаки.
– Ну, чего ты, чего или кого ты из себя строишь? Ну, давай, давай, покажи слезы, как ты умеешь сопротивляться, овца бесхребетная.
Это был голос отца. Мужчина повел головой, на шее хрустнули позвонки, вот чего Игнат не выносил, хоть и находился долгие годы в жестоком спорте, так это насилие. Бой - это другое, там они с противником на равных.
Зашел без стука, кулаком открыв дверь, сразу зацепил взглядом девушку, что сидела на полу, поджав ноги, покорно опустив голову. Разорванное платье горничной, светлые волосы закрывали лицо. Над ней возвышался его отец, чуть пошатываясь в расстегнутой рубашке. Лысина блестела от пота, глаза злые и свирепые, но совсем не пьяные.
Дальше, в углу у окна, сидел Юрий, наблюдая за всем с бокалом алкоголя. Игнат сделал несколько шагов, медленно обводя взглядом почти всю его здесь собравшуюся семью.
– Сынок, ты хочешь присоединиться? – отец кивнул на девушку, та так и продолжала сидеть немой статуей, никак не реагируя на слова, лишь плечи слегка вздрогнули. – Девочка хоть и не свежая, но хорошенькая.
– Вы тут совсем ебанулись, я что, похож на подонка? На таких конченых мразей, как вы?
– А на кого ты похож, сынок? Ты ведь мой сын, значит, такой же, как я.
– Как ты? Ты себя со стороны видел? Вы все видели то, чем и как вы живете? Вы же насквозь пропитаны гнилью и измазаны в дерьме.
– Отец, ты слышал, это мы, оказывается, гнилое дерьмо. А на чьи деньги ты, такой правильный, жил в своей Америке все эти годы? На гнилые и дерьмовые?
– Если и жил, то все уже вернул, так что закрой свой рот и сиди там, бухай дальше.
В кабинете повисла тишина, Игнат снова сжимал кулаки, смотря вокруг. Зря он приехал, зря, мать говорила, не стоит этого делать. Но он ведь верил своей семье, знал, если попросят, он все сделает для нее. Подписался на бой, сам не зная, с кем, Игнат только это и умел делать, ежедневные тренировки, лучшие тренеры, залы, а потом и титулы с миллионными гонорарами. Он, правда, должен был своему отцу лишь за то, что тот отправил его в Америку и оплачивал все до первых побед. Но он все вернул, вернул с лихвой, тут его упрекнуть не в чем, пусть Юра закроет рот.
Приехал, думал, будет легко, наконец, за столько лет увидит свою семью, жаль только, что мама в Италии. Наотрез отказалась ехать и видеть своего мужа и сыновей, но он с ней виделись часто, Игнат приезжал сам.
«– Сынок, ты понимаешь, нас как семьи давно нет, я вообще сейчас удивляюсь, как могла столько лет прожить с твоим отцом, родить троих сыновей, ведь он чудовище, он такими же чудовищами сделал их. Хорошо, что ты не с ними, ты не станешь таким, как они», – Мама тогда говорила, заглядывая в его глаза, а Игнат не верил. Она что-то еще хотела сказать, но не стал.
Зря не верил. Думал, что будет все иначе.
А вышло все совсем нерадостно.
«– Я отказываюсь от боя», – сказал, смотря отцу прямо в глаза.
– Что ты сказал? Я не расслышал.
Миронов старший подошел ближе, смотря снизу-вверх на своего сына, все еще крепкий, широкоплечий, но все равно уступавшему Игнату по силе.
– Ты меня прекрасно слышал. Я не выйду на ринг, и не буду драться со своим братом. Мне это повторить громче и несколько раз? Или написать на стене?
– Ты совсем, щенок, потерял страх? Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты понимаешь, что ты нас подводишь, что это непрофессионально.
Юрий напрягся, сжимая бокал пальцами, придвинулся вперед. Если Игнат откажется - это автоматический проигрыш, они потеряют то, что написано в контракте, ему ли как юристу этого не понимать.
– Ты не будешь мне говорить о профессионализме. Вы провели меня, как слепого котенка, я сам дурак, подписался на вашу авантюру, не зная, чем вы занимаетесь на самом деле.
– Ой, вы посмотрите на него, какой правильный и чистенький. А кого мы отмазывали тринадцать лет назад от копов после твоего неудачного секса с несовершеннолетней дочерью губернатора штата? Тебе напомнить?
Игнат тяжело вздохнул, было дело, вляпался тогда по самое не хочу, девчонка не выглядела малолеткой, пила спиртное в клубе, куда не пускали несовершеннолетних. Красивая, яркая, она была не против, и совсем не девственницей. Они трахнулсь там, прямо в туалете клуба, а наутро к нему в квартиру пришли копы и предъявили обвинение в изнасиловании. Оказывается, Дженис, так звали девушку, - дочь губернатора штата, гуляет так частенько по поддельным правам, на которых ей был двадцать один год.