– Руслан, что происходит?
– Опустись на пол, Вика на пол, не поднимайся, пока не скажу.
Но в голове пульсирует страх, тело парализовало. Все происходит так стремительно, Руслан вильнул на встречную полосу, обгоняя внедорожник, Вику откинуло в сторону, быстро поднялась. Свет фар ослеплял, сигналы закладывали уши, хотелось зажмуриться и забиться в угол.
Что это вообще такое происходит?
– Вика, пригнись! Я сказал, ляг, и не высовывайся!
А вот сейчас от прежнего Руслана, которого Вика узнала, не осталось ничего, резкий приказной тон, сосредоточенный хищный взгляд. Страх за их жизни накрывал до дрожи во всем теле, сейчас в любую секунду произойти может все что угодно. Послышались хлопки, обернулась, сзади визг тормозов, удар, скрежет металла, Вика закричала, зажимая рот ладонью
Слезы текли по щекам, ее всю трясло, Руслан смотрел на дорогу, не сбавляя скорость, гнал машину вперед. Потом он с кем-то разговаривал по телефону, Вика не понимала слов. Только через двадцать минут, когда они въехали в ворота «Раздолья», а девушка чуть успокоилась, быстро вышел, открыл Виктории дверь, она уже не плакала, сидела, опустив голову, сжимая пальцами пояс пальто.
– Вика, пойдем, холодно очень.
Медленно повернула голову, глядя на Руслана.
– Они погибли, те люди?
– Вика, пойдем, – не отвечает на ее вопрос, тянет руку.
– Не трогай меня, никогда не трогай. Вокруг вас одна смерть, одна грязь и ненависть, – одергивая свою руку, сама вышла из машины, взяв сумку. Слезы уже высохли, но страх не за свою за жизнь ребенка, пропитал насквозь так, что было трудно дышать.
Вика знала, куда идти, на третий этаж, в свой номер. Непривычно, но везде было тихо и пусто, в холле гостиницы и ресторана ни души и выключен свет. Обернулась, Руслан зашел следом, но стоял, провожая девушку взглядом. Чтобы он сейчас ни сказал, как бы не повел себя, Вика все воспримет в штыки. Она снова права, пока у них такая жизнь, вокруг будет только смерть.
Виктория пожалела, что надела это платье, плечи слишком открытые, облегающее, хоть и ниже колен. Ей было нечем дышать от духоты, ладони вспотели, но по спине шел мороз, пробирая до костей.
Она словно жарилась на сковородке в аду, сжимала бокал с водой, всматриваясь до черных точек в глазах в зеленое сукно карточного стола, яркие картинки игральных карт и разноцветных фишек, раскиданных по нему, совершенно не понимая, что происходит.
Наверно, именно так Антон проиграл ее, сидя за этим столом, в сигаретном дыму, а обручальное кольцо, которое Вика нашла в старой сумочке, отданной ей Альбертом, легло между фишек. Наверняка, было эффектно и красиво.
Сейчас за столом сидело четверо мужчин, лишь двоих Виктория знала: Альберта Фирсова и Миронова-старшего. Еще был крупье, вокруг охрана, очень много охраны, несколько мужчин в костюмах. Молчаливый бармен, одна официантка, она все время опускала глаза в пол. Рядом с ней Руслан, плотно сжимающий челюсть, заметно, как он был напряжен.
Миронов-старший нервничал, лысина блестела от пота, рубашка расстегнута, Альберт курил, откинувшись на спинку стула, выпуская идеальные кольца дыма в потолок.
Занятная публика, но Вика прекрасно понимала, какая игра сейчас идет, и какие ставки будут сделаны. Неужели Альберт готов рискнуть всем? Всем, что у него есть? Ради чего? Потешить собственное самолюбие? Но Альберт иначе не может, ему не нужна тихая победа, ему нужны свидетели его триумфа, публичный позор врага, он не успокоится, пока этого не сделает.
Вика увидела его через сутки после того, как ее привезли в усадьбу, к ней никто не приходил и никуда не звал, она сама не хотела никуда выходить, лишь приносили еду и забирали посуду. А еще Тимур привел Ганса, отчего Виктория плакала и смеялась от радости, обнимая его, еле устояв на ногах от звериного напора.
Когда этим вечером Вику попросили собраться и спуститься, не стала отсиживаться в номере. Если что-то происходит, ей нужно знать, что именно, чтоб быть готовой ко всему. Альберт, склонив голову, прошелся по ней взглядом, подмигнул, как ни в чем не бывало, словно и не отпустили они ее навсегда, а просто так, поругались из-за мелочи, психанули, а вот сейчас снова вместе. Невыносимый человек.
Сейчас с зафиксированной рукой, он с легкостью кидает на стол фишки, повышая ставку, стряхивая пепел прямо на пол.
– У тебя денег-то хватит, Мирон? А то тут добрые люди нашептали, дела у тебя не очень. Ты мне еще должен за слитый бой.
– Ты за свои гроши переживай, щенок, – Миронов огрызнулся, тоже повысив ставку, стирая пот со лба, делая жадный глоток алкоголя.