— Разве я сказал, что согласился? — Курт, еще четверть часа назад убежденный в том, что отказаться от поездки на Филиппины его не заставит ничто, был заинтригован и готов хоть завтра отправиться в старинный замок Солуэй, но продолжал упрямиться, набивая себе цену.
— Я же чувствую, что ты вот-вот сдашься, — проницательно заметил Генри. — Я и сам съезжу с тобой. Очень хочется взглянуть на замок. Миссис Уиндленд ждет нас там послезавтра. — Он выдержал паузу. — Итак?
— Ладно, уломал, — с нарочитой неохотой ответил Курт. — Но помни: ты теперь мой вечный должник.
— Разумеется! — обрадованно воскликнул Генри. — Кстати, забыл сказать. Миссис Уиндленд хочет, чтобы внутренняя отделка замка по возможности была воссоздана. А все нововведения соответствовали современному уровню жизни, но при этом не нарушали атмосферы старинного сооружения. Имей это в виду.
— Угу. Аромат веков… — Курт почесал затылок, настраиваясь на серьезный лад. Возрождать старинные замки, которыми Шотландия славится на весь мир, за десять лет работы архитектором-реставратором ему доводилось не раз. Он знал по опыту, что в одиночку заниматься скрупулезными исследованиями и составлением проекта реставрации просто невозможно, поэтому спросил: — Так ты говоришь, Ланс в отпуске?
— Да, но не волнуйся, я не собираюсь взвалить всю подготовительную работу на тебя одного, — успокоил приятеля Генри, угадав ход его мыслей. — Дам тебе в помощницы Нэнси Минтон. Она работает у нас полтора года. Грамотный, эрудированный профессионал.
— Нэнси Минтон? — переспросил Курт, перебирая в памяти имена известных ему реставраторов. — Никогда о ней не слышал.
— Ей двадцать шесть лет, — сказал Генри. — Она еще неизвестна, но лет через пять, помяни мое слово, о ней заговорит вся Шотландия. У Нэнси несомненный талант.
Курт вздохнул, думая о том, что в жизни все не случайно: он был вынужден отложить долгожданный отдых, зато получал возможность пообщаться с многообещающим коллегой. Бездарного или посредственного сотрудника Генри Хонникер не потерпел бы в отцовской фирме и уж тем более не окрестил бы «несомненным талантом».
— Ладно, говори, где именно находится замок и к которому часу миллионерша Мораг будет ждать нас послезавтра, — произнес Курт, рассеянно глядя на экран телевизора.
Генри назвал адрес замка, и разговор завершился.
Положив трубку, Курт с тоской взглянул на красочные рекламные буклеты, что лежали на широком диванном подлокотнике, и мысленно пообещал Филиппинам явиться к ним на свидание сразу по окончании очередной работы.
Было двадцать минут двенадцатого. Идти по-прежнему никуда не хотелось, смотреть телевизор — тем более. Курт протянул руку к телефону, вспомнив про Розмари и подумав, что стоит предупредить ее о своем отъезде, но, едва прикоснувшись к трубке, передумал.
С Розмари их связывали странные отношения. Независимая и самодостаточная красавица шла по жизни смело и уверенно. В тридцатилетнем возрасте она уже была владелицей и довольно толковым руководителем небольшой, но пользующейся в Эдинбурге популярностью дизайн-студии. Курт уважал ее, восхищался ею, но не любил. Розмари его, по всей вероятности, тоже. Они встречались редко и, по сути, не были связаны никакими обязательствами. Если Курт не звонил Розмари неделю, две, а то и месяц, она спокойно продолжала заниматься своими делами и, наверное, ни на секунду не задумывалась о том, все ли с ним в порядке. Иногда она сама ему звонила, порой отправляла электронные письма, но Курт не любил Интернета и заглядывал в свой ящик довольно редко.
Обязательства… Курт поудобнее лег на диване и представил вдруг, что у него есть не просто красивая женщина, которая не прочь время от времени провести с ним вечер, а подруга, готовая ждать его из поездок, выслушивать подробные рассказы о восстановлении древних замков и церквей и проводить с ним отпуск.
Его мысли плавно перетекли на Нэнси Минтон — двадцатишестилетнего архитектора из Глазго, обладательницу несомненного таланта.
Интересно, какая она? — подумал он. Веселая или скучная? Полная или худая? Высокая или маленькая? Симпатичная или не особенно? Молчунья или любит поболтать? Как относится к мужчинам?
В его воображении, совсем недавно занятом сценами беззаботной островной жизни, замелькали женщины — в основном те, которых он когда-либо знал. Блондинки, брюнетки, рыжие, худенькие, пышнотелые, кокетливые, бойкие, застенчивые, хохотушки… Вскоре от этого калейдоскопа образов у него голова пошла кругом. Он вскочил с дивана, энергично ею тряхнул, прогоняя назойливые видения, и громко произнес:
— Разве имеет значение, что собой представляет эта Нэнси как женщина? Совсем никакого! Я собираюсь с ней работать, а не роман крутить. Труд и любовь — вещи несовместимые. О чувствах я подумаю позднее, когда наконец-то доберусь до Филиппин.
Он улыбнулся, с удовольствием потянулся и дал себе еще одно обещание, опять твердо веря в то, что сумеет его сдержать. Смотреть на Нэнси Минтон, какой бы она ни оказалась, исключительно как на помощника по работе и подающего надежды реставратора. Радуясь этому мудрому решению и мысленно строя планы на будущий день, — ему предстояло подготовиться к поездке и позвонить в турагентство, чтобы перенести срок путешествия, — он прошел в ванную с намерением принять душ и тут же лечь спать.
Старинный замок Солуэй окружали высокие стены с равноудаленными друг от друга башнями. Окон в башнях не было, лишь узкие бойницы для лучников. Некогда жители близлежащих деревень прятались за этими стенами от неприятелей — англичан, долгие годы ожесточенно воевавших с шотландцами.
Поросшую травой дорогу, которая вела к центральным воротам замка, Курт, наверное, не нашел бы, если бы незадолго до него по ней не проехало несколько машин. Мораг Уиндленд и Генри с кем-то из своих сотрудников, очевидно, уже были здесь — явились раньше назначенного срока.
Въехав в ворота, Курт сразу заметил людей у подножия широкой лестницы, покрытой мхом. Долговязый Генри стоял к воротам спиной и, оживленно жестикулируя, что-то объяснял полной представительной даме. Очевидно, это и была сама владелица замка. По обе стороны от них, рассматривая серые замковые стены, медленно прохаживались несколько мужчин и женщин в одежде неприметных коричнево-защитных цветов.
Курт остановил свою черную «тойоту» на ровной площадке у одной из ближайших башен рядом с уже стоящими там машинами. Выйдя из своей, он неспешно зашагал к лестнице, поглядывая то на Мораг Уиндленд и прикидывая, чего от нее можно ожидать, то на замок, отнюдь не небольшой, как обещал Генри.
Его приятель повернул голову, лишь когда Курт был уже у него за спиной.
— А-а, здорово, старик! Миссис Уиндленд, это и есть тот архитектор, о котором я вам говорил.
Женщина, по выражению лица которой Курт до сих пор ничего не мог понять, сдержанно улыбнулась и протянула руку.
— Значит, вы и есть тот самый Курт Ричардсон? — спросила она, откровенно рассматривая его. — По утверждению мистера Хонникера, вы один из лучших в Шотландии реставраторов, хотя еще довольно молоды.
Курт пожал ей руку.
— Генри явно меня переоценивает.
Тот дружелюбно рассмеялся и похлопал приятеля по плечу. — Не скромничай. Этот парень просто сокровище, миссис Уиндленд, — сказал он, обращаясь к владелице замка. — Вам повезло, что он согласился взяться за работу.
Мораг Уиндленд величественно кивнула.
— Я возлагаю на вас массу надежд, мистер Ричардсон, — произнесла она с важностью.
— Можете называть меня просто Курт, — сказал не любящий церемоний молодой человек.
— Мне бы хотелось, чтобы замок вновь стал таким, как в далеком четырнадцатом веке, а те изменения, которые были внесены позднее, если их нельзя устранить, чтобы не нарушали общего впечатления от этого исторического памятника, мистер Ричардсон, — продолжала миссис Уиндленд, проигнорировав его слова.