Разве мог этот день стать еще хуже?
7 глава
Я не могла поверить, что господин Мансур нарочно запер меня, чтобы просто проучить. Вспомнив о кошмаре, пережитом за эти несколько часов, я почувствовала гнев, накипавший с такой силой, что заставил потерять контроль: я набросилась на мужчину с кулаками. Мне уже было плевать на приличия и на свой непотребный вид, в котором я теперь находилась.
Единственным желанием было причинить ему такую же боль, что я пережила сама по его вине.
Благодарность, которую я почувствовала, придя в себя и понимая, что он пришел ко мне на помощь, исчезла, как и чувство стыда, которое я ощутила, увидев, что он снял мою обувь и прикасался к моим голым ступням.
Ярость затмила разум настолько, что я не могла и не захотела остановиться даже в тот момент, когда он перехватил мои руки, почти сжав меня в объятьях. Это еще больше разозлило меня, и я лягнула мужчину ногой, но добилась только того, что оказалась под ним на диване. Его крепкое тело полностью накрыло меня, придавив так, что я не могла даже шевельнуться.
То, как он смотрел на меня, испугало. В то время, как я дрожала от злости, этот ненормальный уставился на мои губы с явным вожделением, и, не обращая внимания на все мои попытки сдвинуть его, явно собирался меня поцеловать!
Я намеревалась сказать ему, какой он негодяй, когда произошло сразу несколько событий. Наши губы уже почти соприкоснулись, как в комнате раздался возглас, а за ним последовал шепоток.
Мы застыли, почти поцеловавшись под множеством взглядов.
Весь ужас происходящего дошел до меня в тот момент, когда господин Мансур резко приподнялся, освобождая меня от веса своего тела.
— Все — вон! — Прогремел его голос. Я все так же продолжала лежать на диване, а он уже явно успел взять себя в руки. — Если услышу хоть слово о том, что вы тут видели, я всех уволю.
От шока я не могла даже плакать. Хотя осознание того, что со мной произошло, начало доходить до меня.
Позор и сплетни! Вот что ожидало меня впереди.
Разведенная женщина и так подвергалась косым взглядам. А если ее заподозрили в незаконной связи с мужчиной, — можно считать, что жизнь кончена.
Меня же не просто заподозрили, а поймали на месте преступления!
Что могли подумать люди, застав меня без платка, растрепанной, лежащей под мужчиной во вчерашней одежде?
Для господина Мансура все произошедшее не имело значения.
Он мужчина, а им многое позволялось и спускалось с рук. Во всех грехах всегда винили женщин, считая, что мужчины просто не устояли перед чарами прекрасного пола.
Я медленно села, не в силах даже подумать, что мне делать дальше. Я плохо соображала после пережитого ночью потрясения.
— Приведи себя в порядок, — протянул мне платок господин Мансур.
— Это все из-за Вас! Можете радоваться! Вы достаточно меня проучили, — прошептала я, чувствуя, что не смогла сдержать слез.
— Думаешь, я этого хотел? — Прорычал он, расхаживая по кабинету. — Что бы ты там не вообразила, мне не нужны сплетни! Особенно по такому поводу! Если кто и должен сыпать обвинениями, так это Я! — Подскочив ко мне и приподняв меня за плечи, он достаточно сильно встряхнул меня, теряя самоконтроль. — Какого черта тебе не сиделось дома? Стало скучно жить на всем готовом? Или решила подыскать очередной денежный мешок? Может, поэтому и крутилась вокруг меня?
Хлесткая пощечина, которой я обожгла его щеку, заставила мужчину замолчать. Красное пятно отчетливо проступило на его гладко выбритой щеке, доставив своим появлением хоть какое-то удовлетворение оскорбленной женщине.
— Вы перешли все возможные границы! Кто устроил потоп в моем кабинете? Вы! Кто запер меня ночью и принес в кабинет? Вы! Да еще и платок с меня сняли, пока я была в бессознательном состоянии! И, когда мы свалились на этот чертов диван, вместо того, чтобы встать с меня, собирались поцеловать, хотя я Вас отталкивала! — Видя, как проступает краска на его лице, поняла, что правильно угадала его намерения. — И у Вас еще хватает совести обвинять меня в чем-то? Я не раз говорила, что также являюсь полноправным владельцем этого магазина! И имею полное право здесь находиться! Не знаю, что Вы там себе вообразили, но я не имею ни малейшего желания соблазнять Вас или кого-либо другого! — Злость переходила в истерику, и последние слова я буквально прорыдала, обессилено падая на диван.