Одинокая слезинка скатывается по щеке, зависает и потом срывается вниз. Не ловлю ее. Руки против воли ложатся на плоский живот. У меня был малыш. Ребенок от Казима. Именно он заставил изменить решение Дани, вынудил его делать вид, что внезапно «влюбился».
Потом темная ночь. «Скорая». Бледное лицо «жениха». Равнодушный голос врача и жестокие слова: «Сожалею, мы сделали все, что смогли». Мой мир и так не был прежним, а с потерей ребенка он превратился в руины. Дани поддержал меня. Он много со мной разговаривал, неплохо справлялся с ролью личного психотерапевта. Ему самому было непросто, потеря брата заставила его замкнуться, стать еще более сдержанным и равнодушным. Позже нашли настоящего врача, к которому я хожу на прием два раза в неделю.
Звонок в дверь. Испуганно отдергиваю руки от живота, поспешно вытираю ладонями лицо, спешу открыть, так как ожидаю маму.
— Привет, моя хорошая. Как ты? Совсем исхудала. Мужа тоже голодом моришь? Смотри, мужчины любят хорошо поесть, — мама не замолкает ни на минуту.
Она боится молчать наедине со мной. Она считает, что нескончаемый поток ее слов помогает мне не впасть в депрессию. Еще она чувствует себя немного виноватой в том, что очень сильно настаивала на свадьбе. Кажется, у нее были подозрения по поводу того, что я беременна. Каждый месяц до самой свадьбы пристально разглядывала мой живот. Но мы ничего не сказали. Ни про живот, но про выкидыш.
— Как у вас с Дани дела? — спрашивает мама.
Ей любопытно, как и любой матери, что происходит в жизни дочери. Поэтому карие глаза светятся любопытством и жгучим интересом. Когда-то подобные чувства испытывала и я, а сейчас внутри пустота. Психолог советует улыбаться и попытаться увидеть положительные стороны моей жизни. Только у меня не выходит. Я плохо играю роль счастливой жены, любящей дочери. Заставляю себя через силу улыбаться Дани, врать матери о нашем счастье. Именно последние месяцы я играю в нормальную жизнь. Убеждаю всех вокруг, что у меня все отлично. Наверное, настолько правдоподобно играю, даже Дани начинает верить в мое «выздоровление».
— Нормально, — улыбаюсь. Я научилась через силу улыбаться.
— Готовишь ему? Он все ест? Не сердится?
— Все хорошо, мам, — опускаю глаза в чашку, даю себе секундную передышку.
— Все в порядке?
В порядке? Наверное, мою жизнь можно считать нормальной, если смотреть со стороны. У меня есть муж, которого я когда-нибудь полюблю по-настоящему. У меня когда-нибудь появятся дети. Я не буду просыпаться с мокрым лицом, увидев во сне моего темноволосого сына, который убегает к своему отцу. У меня все в порядке.
Это как мантра, как молитва, как любимая песня, которую ты вспоминаешь по утрам. Только иногда я ловлю себя на мысли, что это не жизнь, а бесцветное кино. А самый яркий фильм, заставляющий учащенно биться сердце, задыхаться и рыдать навзрыд, запрещаю себе пересматривать. Красивая история о любви с печальным концом.
За будничными делами по дому, учебой, заботой о Дани редко вспоминаю прошлое. Стараюсь жить настоящим и пытаться думать о будущем. Только вот прошлое порой врывается без спроса, одна деталька, и все... накрывает. Например, Дани любит кутабы с зеленью. Готов питаться только ими.
Он тоже любил…
Не вспоминать. Не сейчас. Не стоит.
— Белла, ты меня слышишь? — окликает мама, щелкая пальцами перед глазами. Иногда я забываюсь и теряю нить разговора со своим собеседником, как вот сейчас.
— А?
— Спрашиваю, как дела у Дани на работе?
— Хорошо, — отвечаю буднично. Клиника — его давняя мечта. И она осуществилась при поддержке Азиза Каримовича, который привлек инвестора. И я рада за него, правда. Хоть у кого-то мечты сбываются.
— Вы еще не планируете детей?
Вздрагиваю. Чувствую, как легкая волна боли окутывает прозрачной пеленой. Надо сегодня принять таблетки.
— Мы думаем над этим…
— Дорогая, — мама нежно берет меня за руку, ободряюще ее сжимает, — я понимаю, что последние месяцы выдались очень сложными. Все получилось не так, как ты хотела, но нужно жить дальше. У тебя замечательный муж, который любит и уважает, по нему видно, как ты ему дорога. Не давай ему повода почувствовать себя ненужным.
Дани хороший, добрый. Он подбадривает меня, поднимает настроение. Он по-своему делает все, чтобы я была счастлива. Мы не говорим сейчас о Казиме, как в первый месяц после его смерти. Он не сказал мне, где похоронен брат, знает ведь, что я буду ходить туда каждый день, наплевав на дождь, снег и град.