Протискиваюсь между танцующими, следом за ней, чтобы поймать у самой сцены. Взял за руку чуть выше локтя, она обернулась резко, хлестнув меня своими роскошными волосами по лицу, и от оглушительного запаха засосало под ложечкой той самой жаждой бешеной. Близко настолько, что я ощущаю каждый её горячий вздох на своём лице. Щекочет нервы.
- Запрещено, - скорее, хрипло выдохнул, чем произнес, когда заметил, как Незнакомка смотрит на мои пальцы, сомкнувшиеся на её голой руке. Контрастом темное на сливочно-белом. На нежной женской коже выступили мурашки, а у меня дух перехватило, когда длинные ресницы медленно поднялись и она посмотрела мне в глаза. И пальцы сами разжимаются, скользя по локтю вниз, и я лишь как последний дурак пялюсь ей вслед. Поднялась на сцену… и все. Гребаный земной шар перестал вращаться. На нее уставились все. Нет. Это не было банальным стрип-танцем. Она танцевала для себя и в то же время прекрасно понимала, что делает. Все движения отточенные, выверенные и четко под музыку. Изгибается. Крутится на шесте, и проклятое платье задирается вверх, обнажая сильные ноги, сжимающие неоновую палку. Гибкая, как кошка, тело гнется, выкручивается туда, куда она хочет, длинные ноги взлетают вверх, захватывая шест, и она висит вниз головой, скользя к самому полу рывками под музыку, чтоб тут же, перевернувшись и взметнув подол до самых трусиков, стать на ноги, прогнуться и плавно подняться, волнообразно двигаясь возле шеста, и у меня твердеет член, и пот каплями выступает на спине. Твою ж мать! Поправил штаны и судорожно сглотнул, горло обожгло засухой снова.
- Ээээй, детка. А я к тебе, - пьяный выкрик, и какой-то идиот начал взбираться на сцену, явно нанюханный какой-то дрянью и возбужденный танцем Незнакомки. Я сам не понял, как с раздражением отшвырнул его назад в толпу.
- Охренел, урод?! Пошел отсюда! Я танцевать хочу. Ты кто такой вообще? Исчезни, псина.
Схватил ублюдка пятерней за лицо и толкнул в толпу со всей дури, чтоб улетел. Не сводя с нее жадного взгляда. А она, словно и не здесь, танцует сама себе, волосы развеваются, подол платья скользит по ногам вверх и вниз мягкими складками. Обхватила пальцами шест, прислонилась спиной, скользя вниз на корточки.
На меня сзади налетел кто-то, хватая за шею. Реакция не заставила себя ждать. Перевернул через себя и завалил на пол, подкинув носком тяжелого ботинка под ребра.
- Охрана беспредел творит! – взвыл мажор, естественно, появились верные друзья-товарищи «жертвы», и началась драка, слышу, как наши ввязались, бью со всей дури, меня бьют, и по лицу кровь течет, а мне по хрен, я смотрю, как она танцует. Уродую, калечу кого-то тяжелыми методичными ударами в лицо, в живот, по печени и не слышу ничего, кроме музыки проклятой, и не вижу ничего, кроме тонкого силуэта на сцене.
- Гром, у него нож, осторожно. – голос Романова сквозь ор толпы и музыку.
А она как будто теперь для меня танцует и мне в глаза смотрит, извиваясь так мягко и сексуально, что мне кажется, она вся из жидкого фарфора сделана. По щеке полоснуло лезвие. Она танцует быстрее, а я за острие ладонью схватился, дернул в сторону и лбом ублюдка прямо в переносицу, послышался хруст и вопль. На меня набросились несколько человек и завалили на пол, началось самое настоящее месиво. Раскидал пьяных дебилов и на ноги вскочил. Взгляд на сцену, а ее там нет. Быстро, по всему помещению, так резко, что перед глазами все вертится. Блестки ее ищу и волосы цвета мертвого солнца, удерживая за шиворот придурка, который ножом меня зацепил. Пока высматриваю, со всей дури – кулаком в нос. Чтоб заткнулся и не скулил мне под ухом матом, раздражая и без того расшатанную нервную систему.
- Гро-о-ом, отпусти его, все. Мы вывели всех. Ты слышишь? Отпусти пацана, ты ему зубы выбил.
Первый раз посмотрел на придурка, болтающегося на моей руке – сопляк с прической психопата и осоловевшим взглядом под кайфом.
- На, - толкнул его Романову, – забирай.
- Умойся пойди, рожа в крови. Через час закрываться. Надеюсь, продолжения не будет. Кто драку начал, потом разберемся. Давно у нас такого месилова не было.
Я снова осмотрелся по сторонам – нет ее. Растворилась, исчезла, мать ее. Как и не было. Резко выпить захотелось. Настолько сильно, что бросило в пот, пробрался к туалету, склонился над раковиной, плеснув в лицо ледяной водой, пахнувшей хлоркой и ржавчиной. В нос ударил запах табака. Суки, кто здесь курит? И самому захотелось до трясучки. Вытер лицо салфетками и вышел из туалета, пошел на запах сигарет. Толкнул дверь на лестницу и застыл – ОНА сидит на подоконнике у открытого окна. Одну ногу перекинула на улицу, а другую согнула в колене и поставила на мраморную поверхность. Отражается в черном зеркале камня.