Подавление женственности
Исторические корни обесценивания женственности меняются от культуры к культуре, но самая масштабная европейская и североамериканская кампания по подчинению женщин ― как, впрочем, и женственности ― продолжается в активной фазе уже в течение последних 200 лет, начиная с XV века. Речь идет о том, чему дали имя «охота на ведьм».
По некоторым данным, сотни тысяч женщин были схвачены, подвержены пыткам и сожжены на кострах всего лишь по одному подозрению в занятиях так называемым колдовством, которое включало в себя широкий спектр различных деятельностей, в том числе повивальное искусство, лечение травами, предсказание будущего и искусство врачевания. Под чутким руководством христианской церкви и государственного аппарата женщин самым жестоким образом сделали козлами отпущения, несущими ответственность за все без исключения проблемы общества, например, неурожаи зерновых культур, болезни скота, неблагоприятные погодные условия и даже смерти. Повсеместное истребление женщин и их врачебных практик, основанных на целительной силе природы, было отнюдь не «кратковременным умопомешательством» возмущенных народных масс, а широкомасштабным «крестовым походом», организованным правящей верхушкой, чтобы навязать людям новый патриархальный порядок.
В своей книге Калибан и Ведьма Сильвия Федеричи устанавливает прямую связь между преследованием женщин и подъемом капитализма. Она объясняет, как «охота на ведьм одновременно совпала с колонизацией и истреблением коренных народов Нового Света, огораживанием общинных земель в Англии и началом работорговли» [17].
Раньше женщины обладали значительной экономической независимостью благодаря торговле и другим занятиям, как, собственно, и авторитетом в женском обществе, и своей принадлежностью, но в течение всего этого изуверского периода истории женщины были обращены в «служанок мужской рабочей силы… где их тела, труд, репродуктивная сила были переданы под контроль государства и преобразованы в экономические ресурсы» [18]. Потери за время многовековой охоты за ведьмами были, конечно, весьма ощутимыми: сотни тысяч детей остались сиротами, жителей деревень стравливали, крестьян изгоняли с их земель и лишали всех средств к существованию. Но, возможно, самой губительной для всех нас стала потеря наследия древней женственности.
Эта потеря всей разветвленной системы знаний и практик настолько обширна, что можно сказать, что в отсутствие ее мы проживаем свою жизнь только наполовину. Хотя это невостребованное наследие имело бесчисленное количество проявлений, некоторые из них только недавно получили высокую культурологическую оценку. Речь идет, например, о повивальном искусстве и народной медицине, которые в своей основе имеют общее объединяющее начало – природу.
Женственность ― прямой диалог с тем, что нас объединяет со всеми живыми существами. Это мистический путь, который приводит нас обратно к своим чувствам и ко всему окружающему живому миру за духовным окормлением и содействием. Нам не нужны посреднические госструктуры, выдающие разрешения или объясняющие, как правильно исцелять или производить потомство на свет, потому что для этого есть высшая власть, жизненный импульс, который постоянно бурным протоком протекает по всем нам. Это и есть наша «социальная сеть», наш коллективный разум и опыт, наша самоотверженная преданность друг другу, которая является истинным источником силы.
До сих пор к женственности относятся терпимо, и это в лучшем случае, а в худшем ― ее просто отметают прочь. Я сказала «в худшем», так как ее игнорирование означает попустительство грубого с ней обращения.
Мы это лично ощущаем, когда нам всевозможными способами все запрещается и во всем отказывается. Потеря женственности на коллективной шкале ценностей привела к катастрофическим последствиям, превосходящим все трагедии человечества во вселенском масштабе.
Потеря женственности в личной жизни может принять различные формы, но большинство из нас проживает всю свою жизнь, так и не осознав, по какой причине мы все потеряли. Это может проявиться в тайном страстном стремлении встать на путь истинный, в ощущении причастности или в совокупности практик, которые сегодня высмеиваются в западной культуре в качестве бессодержательных, несущественных или даже опасных. Обесцененные для поколений, выросших при культе патриархальности, наши семьи и различные культурные среды остались с практически позабытыми воспоминаниями о том, как отдавать должное и стремиться развивать эти качества в нас самих или друг у друга.