— Завтра пойдем, — заявил Мириаль. — Все равно ты тут, только ради Кассиаля.
— А меня спросить? — в шутку обиделся я.
— Так я и спрашиваю. Завтра пойдем? — усмехнулся Мириаль.
— Пойдем!
Вытащить Кассиаля из Дома оказалось не так сложно, как мне казалось. Достаточно только было намекнуть, что у нас есть дела и мой эльфенок, тут же, согласился отправиться в дорогу.
Дом Тихой Воды встретил нас приветливо. В отличии от Дома Ветра, здесь Глава не закрывал меллорн от всех желающих. Что сказать? Священное дерево Дома выглядело удручающе. Большой, не меньше Древа Звезды, меллорн страдал. Это было видно по скрученным ветвям и тусклой кроне.
Взглянув на него рассеянным взором, я увидел, что большая часть его силы уходит в неизвестность по «левому» каналу, что был насильно присоединен к стволу.
«Быть, или не быть…» Точнее: «бить, или не бить?» — вот в чем вопрос. Я, с легкостью, мог бы отсечь незарегистрированную ветвь. А надо ли? К какому накопителю ведет этот канал? И как связано это с перерождением Леса? А ведь связано, это точно! Прыгнуть головой в омут, или поостеречься? А чего бояться-то? Неизвестности? Так она никуда не денется. Не лучше ли сейчас? Разрубить «гордеев узел»! Попадем, так сразу! Умирать, так с музыкой!
Решив для себя философскую проблему, я потянулся к Лесу. Открыл свою магию и объял ей Лес. Открыл ему все свои мысли, все стремления. Всю любовь и надежду. Воззвал к нему, как мог. Необученный, непосвященный. В свой зов я вложил чувства, взамен знаний; вложил надежду, взамен признания. Я хотел его услышать. И я услышал.
Меня обняло нежностью и любовью. А я ответил, как мог: надеждой и страхом.
«Чего ты боишься?» — это было похоже на ментальные образы Чмо.
Я показал. Страх за жизнь народа, страх за благополучие.
«Я не заберу вашу жизнь. Ваша жизнь и есть Я»
Ты можешь стать другим… Сильным и самодостаточным. Тебе не нужны будем мы, чтобы видеть и чувствовать. Достаточно лишь осознать себя, как целое, как личность.
«Зачем мне личность? Я есть все! Я роса, что выпадает поутру. Я росток, что пробивается из-под земли. Я ЛЕС!»
Ты бог! Ты есть наша надежда и наша же погибель. Мы — часть тебя. забери, что твое — и нас не станет.
«Твое… Мое… Наше… Забери я ВСЕ и не станет меня! Зачем мне пустота? зачем мне ВСЕ, если там нет МЕНЯ? ЗАЧЕМ…Зачем…зачем…»
Мы с тобой. Мы часть тебя. Взгляни на нас, и ты осознаешь… Любовь, надежда, вера.
«ВЗГЛЯНИ…Взгляни…взгляни… Я смотрю… я вижу… Я_я_я»
— Я-я-я! — дикий, необузданный крик, будто вопль новорожденного, сотряс мое сознание.
Что я наделал! Я воплотил мечту Ариниэля! Я создал БОГА! Новорожденного, не понимающего, неадекватного! Только не смерти! Только не убивай своих детей! Забери меня! Я справлюсь, я уже умирал! Я все тебе отдам, только оставь жизнь Касси и детям! Пусть они родятся! Даже без меня! Арраш не бросит, он поддержит! Пусть я, только не они!!!
«ОНИ…Они…они… ДЕТИ…Дети…дети! МОИ…ТВОИ…НАШИ…ДЕТИ…Дети…дети.»
— Дети? Они мои дети? Скажи мне? Не молчи?! — на меня смотрел маленький мальчик, с глазами вечности.
— Дети, это самое ценное, что есть у нас! Ради них мы живем, ради них — умираем. Разве можно убить свое дитя?
— Нельзя, так ты думаешь, — мальчик подошел вплотную и обнял меня. — Дети это любовь — так ты думаешь. А я? КТО Я? Кто меня любить будет?
— Мы будем, все будем! Я уже тебя люблю!
— Мы ждали тебя! — прозвучал рядом женский голос.
Ллосс, собственной персоной. В одеянии жрицы, она стояла чуть поодаль в объятиях статного эльфара. В этом красавце я, с трудом узнал Даанеля, покинувшего меня совсем недавно. Он изменился. Стал более молодым и уверенным. Хотя уверенности ему всегда было не занимать. Это я — говно в проруби: куда ветер дует — туда и плыву. А он — сам жизни своей хозяин. Я разочаровал тебя, мой шиир (носитель). Я не смог достойно носить твое имя, и поддался минутной слабости. Я захотел закончить все быстро. Прости, учитель, тебе достался отвратный ученик!
«Ты молод еще, но имя свое я отдал в надежные руки. Живи! И пусть тебя жизнь научит, мой одай (подселенный)! Я верю в тебя!» Иди, тебя ждут. У тебя есть тот, кто ждёт тебя и сейчас стыдливо стирает непрошенные слёзы с глаз. Иди и живи, как ведет тебя судьба!»
— Иди, и живи! И пусть будут жить твои дети, тот, кто призвал меня! Я буду помнить о тебе, я буду помнить тебя, — услышал я вслед пожелания мальчика.
Как же все болит, а! Руки-ноги непослушные, как ватные. Бок болит лежать на твердом. В голове, будто, цистерна с водой переливается от одного виска до другого. Тошнит. Пытаюсь лечь более удобно. С трудом подгребаю к себе руки-ноги, разлепляю глаза.
Где это я? Лежу на улице, вокруг зелень, солнышко, птички поют. Кряхтя, опираюсь на руки и встаю на карачки. Это мои руки?! Мать твою, это мои руки! А рядом слышу жалобные всхлипы.
— Касси, Кассиаль, солнышко мое! Как ты?
— Как я?! Ты еще спрашиваешь, как я?! Да я возле твоего тела чуть не подох! Я же думал, что ты умер! Скотина неблагодарная! Даэ, никогда не смей так делать! Не один меллорн не стоит твоей жизни! НИКОГДА! Слышишь меня, никогда не смей!
— Не буду, радость моя. Я тебя никогда не оставлю!
— Вот и помни об этом! Всегда помни!
====== Глава 22 ======
Кассиаль
Я сидел на земле, уложив на колени голову Даэ. Он был опустошен. Полностью! И это при его необъятном резерве! Да что же он такое сделал, что вбухал все свои силы?! Он еще жив. Я вижу, как теплится в нем огонек. Только совсем слабый, одно дуновение и он потухнет.
«Даэ, Даэ, не уходи! Не бросай меня одного! Живи, прошу!»
Медленно, по каплям, я вливал в него Жизнь. Много нельзя, может потухнуть. Да и нету у меня много. Беременность забирает все силы. И это только начало. Что же дальше будет? Страх тисками сжимает сердце. Я же обещал тебе, что уйду с тобой! Я же не смогу без тебя! Если бы ты только знал, как глубоко ты проник в мое сердце. Я сам не ожидал этого. Я же всю жизнь был «ледяным сердцем». Да и как тут было не заморозить чувства, с моим-то прошлым?
С самого рождения меня готовили служить Дому. «Должен» и «обязан» — эти два слова были основными в моей жизни. И я считал, что так надо. А как еще, ведь я слышал их ежедневно. Уже после я понял, что мать, таким образом, пыталась реализовать свои честолюбивые планы. А тогда, все было просто и понятно. Должен и обязан!
С родителями, тоже, не все гладко было. Каким образом, дочь старшей ветви влиятельного Дома Цветов оказалась младшей супругой простого стража из низкого Дома? Этот вопрос в семье был запретным. Может кто и знал в Минэе, да молчал. Только раз дед проговорился, что выбор у матери был небольшой: либо свадьба, либо изгнание. Что такого надо было сотворить, чтобы от тебя отказался твой род?
Отец любил мать и потакал ей во всем. Эльмина, старшая сестра, оказалась большим разочарованием для матери. Ее заурядная внешность с лихвой окупалась незаурядным характером. И уже после двадцать лет, мать потеряла на нее влияние. Зато отыгрывалась на мне. Учла ошибки в воспитании Эльмины и с рождения вдалбливала мне послушание, замешанное на ответственности и чувстве вины.
Я всегда был виноват. Всегда и во всем. Даже в том, что в праздник Синиэ идет дождь! Это сейчас я понимаю, что так легче было меня контролировать. А я хотел быть нужным. Так хотел, чтобы меня просто похвалили. Как я радовался, что один, из всего Дома, смог прочитать книгу о химерах! Как гордился, когда магистр взял меня переводить! Только вместо похвалы я, опять, услышал что «должен».
Я закрылся. Так было проще и, почти, не обидно. Если не ждать, то тебя не разочаруют. Если не любить, то тебе не разобьют сердце. Ледяная статуя не чувствует боли. Единственной моей отдушиной являлся дед. Только от него я слышал ласковые слова, только его интересовало, что я хочу и что чувствую. Только к нему я мог прийти за советом.
Он и научил меня житейской мудрости Стража Границ: оставайся незаметным, смотри и слушай. Запоминай и анализируй. Не болтай сам, а прояви участие. И твои враги сами расскажут тебе, все свои слабости.