— Хорошая работа! — сказал координатор операции.
Врачи заканчивали наложение швов. Грудная клетка Лукаса все еще оставалась открытой.
Ориана обняла директора.
— Мы добились этого! — прокричала она в приступе эйфории. — Он жив! Все происшедшее — несправедливо!
— Ориана, есть столько всего несправедливого, но тем не менее оно происходит. Врачи сделали все, что было в их силах. Остальное теперь зависит от Лукаса и его желания бороться. Пойду поговорю с семьей.
— Я пойду с вами, — сказала Ориана.
В зале ожидания все по-прежнему молчали. У отца Лукаса уже не было сил ходить из угла в угол. Но не успел он сесть, как в сопровождении медсестры вошел Рафаэль Фаило.
— Я — директор больницы, — представился он и поспешно добавил: — Я принес вам хорошие вести. Операция прошла успешно. Новое сердце вашего сына уже бьется.
Родители Лукаса обнялись. Пилар расплакалась. Маленький Луис обнял отца и мать. Их примеру последовали и четверо друзей.
Все скопившееся напряжение спонтанно нашло выход в слезах Пилар.
— Все худшее уже позади, доктор? — взволнованно спросила она.
— Ближайшие сорок восемь часов будут решающими. После этого восстановление может пойти очень быстро.
— Конечно, надо ждать. Вы не можете представить себе переполняющую нас тоску!
— Единственной опасностью может стать отторжение, не так ли? — продолжил череду вопросов Хавьер.
— Советую вам не беспокоиться и не думать о чем-то плохом. Вашего сына перевезут прямо в отделение интенсивной терапии. Уверяю вас, он будет в хороших руках. Приходите завтра, потому что завтра мы прекратим вводить вашему сыну седативные средства. Обещаю, что один из вас проведает его. Будет очень хорошо, если Лукас, придя в себя, увидит рядом родное лицо. И помните: послеоперационный период будет долгим и трудным, но вы должны быть сильными.
Пока родители разговаривали с директором больницы, Джимми позвонил в институт.
Шепотом, чтобы не услышали родители Лукаса, он сообщил последние новости.
— Операция прошла успешно. Сердце Лукаса уже бьется…
Едва он закончил фразу, как услышал аплодисменты и восторженные крики. Звуки были настолько громкими, что Джимми пришлось отвести трубку мобильного телефона на некоторое расстояние от своего уха.
— Нам сказали, что надо ждать сорок восемь часов, чтобы удостовериться, что все прошло хорошо, — продолжил он. — Думаю, что завтра мы придем на занятия и там увидимся. Ну все, до встречи!
Четверо друзей ожидали, когда директор больницы попрощается с собравшимися. После этого они намеревались поговорить с членами семьи Лукаса. Когда директор в сопровождении медсестры вышел из зала ожидания, молодые люди, воспользовавшись моментом, подошли к родителям своего товарища.
— Мы пойдем, — сказала им Сильвия. — Не хотим и дальше вас беспокоить. Если вы позволите, мы позвоним завтра, чтобы узнать о том, как идут дела у Лукаса. В любом случае мы снова придем в больницу сразу же после занятий.
— Мы тоже пойдем домой. Всем нам нужно отдохнуть, — ответил Хавьер.
— Я хочу остаться, — перебила его жена.
— Нет, Пилар. Здесь мы ничего не сможем сделать. Подумай о Луисе. Будет лучше, если мы вернемся домой. Нам ведь все равно не разрешают пройти и взглянуть на Лукаса… Последуем совету доктора.
В конце концов все вышли из зала ожидания. Больница Сан-Бенито была построена таким образом, что людям при выходе из здания приходилось несколько раз подниматься и спускаться по лестницам с этажа на этаж. Они спускались в полном молчании, когда за их спинами раздался голос Орианы. Пытаясь остановить уходивших людей, медсестра громко произнесла:
— Подождите, подождите! Я не смогла сказать этого в присутствии директора. Вам следует быть здесь завтра в восемь часов утра. Вашего сына начнут освобождать от седативных средств начиная с этого времени, когда придет кардиолог больницы, доктор Аметльер.
— Большое спасибо, Ориана. Ты очень заботишься о нас. Это невозможно забыть, — сказала Пилар. Остальные в знак благодарности закивали, глядя на медсестру.
— Ты уже знаешь, что это сердце принадлежало мальчику? — воспользовался моментом Луис, чтобы удовлетворить свое любопытство. Правда, в его вопросе не было и намека на уверенность.