— Я предупреждал, чтобы ты не выражалась и не кричала, что я не твой муж? Мы выяснили, что ты моя жена. Понимаешь? Моя, ты моя жена! — чуть ли не кричал на меня красноглазый монстр.
— Я не Берта.
— Да мне плевать, как ты себя называешь! Кэйт? Хорошо, пусть будет Кэйт! Но ты моя жена!
— Нет! — упрямо выкрикнула.
— Да! — не менее упрямо тихо шепнул манаукец и решил доказать, а точнее, закрыть мне рот, чтобы не ругалась.
Пока целовал, второй рукой расстёгивал платье.
Я возмущённо стала вырываться, но его пальцы больно впились в щёки. Но целовать не переставал, вводя в искушение. Зажмурившись, пыталась не поддаваться. А Тамино уже расстегнул платье и снимал его с меня. Сначала оголил одно плечо, затем второе. Застёжка бюстгальтера щёлкнула, а сам он полетел на пол. Мужчина, наконец, перестал терзать мои губы и с пугающим спокойствием уточнил:
— Так кто я для тебя?
Я сглотнула, прикрыла руками грудь и тихо ответила:
— Муж…
Улыбка на красных губах стала самодовольной.
— …мой сестры, — закончила я предложение.
Тамино прикрыл глаза.
— Сама напросилась.
Я закусила губу, чтобы не рыдать.
— Я не напрашивалась. Это вы с сестрой всё затеяли.
— Почему раньше не рассказывала, что с тобой произошло? — спросил Алиас, доставая галстук из кармана.
— Не знаю, что она вообще рассказывала вам. Я её сестра, а не Берта. Мы с ней больше десяти лет не виделись! — я с опаской поглядывала на манаукца, который вязал узел из галстука. — А что вы делаете? Вы убить меня собрались? Да? Задушить хотите?
Галстук так хищно смотрелся в его руках. Алиас покачал головой и, схватив мою руку, ловко затянул петлю на запястье.
— Эй, что вы делаете? — жалобно спросила, пытаясь отобрать руку.
Только манаукец схватил вторую руку и связал их вместе. Он моего сопротивления просто не чувствовал.
— Я устал объяснять тебе, что ты моя жена. Устал повторять, что вести себя ты должна, как положено. Кричать, что я не твой муж — запрещено. Кричать, что ты не моя жена — запрещено. Думать обо мне гадости — запрещено. Я не подлец. Я очень ответственно отношусь к своим обязанностям. И я буду наказывать тебя.
— Но у меня нет кредиток, — опешила от такого поворота.
— Вот поэтому я и буду тебя наказывать по-другому, — он шагнул ближе, обжигая своим невыносимо глубоким взглядом. — У нас всё с этого дня будет по-другому. Совсем от рук отбилась.
— Что? — возмутилась я. — Я пытаюсь объяснить вам…
— Вот и я пытаюсь объяснить тебе — ты моя жена. От макушки до самых пальчиков на ногах.
Как с меня платье слетело, не поняла, только в один момент оказалась лежащей животом на столе.
— Я люблю тебя, дорогая. Я год тебя искал. Год не мог простить, что ты бросила меня. Из-за одной ссоры! Одной единственной! Я делал всё, что ты хотела. Понимаешь? У тебя было всё, что ты хотела.
Я вырывалась, пыталась скатиться со стола. Но движения манаукца были выверенными. Завязав другой конец галстука в узел, он запихал его в выдвижной ящик стола и повернул ключ замка. Я в ужасе смотрела на Тамино.
— Отпустите меня, — в панике шепнула, хотя знала, что садистам только это и надо. Они тащатся от слёз и мольбы, но не могла удержаться. Ужас сковывал тело. Я не хочу, чтобы опять все повторилось. Только не снова!
Тамино обошёл стол и встал за моей спиной. Я представляла, как выгляжу, лёжа на столе, обнажённая, только в трусиках и туфлях.
— Дорогая, — с хрипотцой произнёс красноглазый монстр, — ты совершенна. Похудела, но не сильно. Как представлю, что кто-то другой видел это совершенство… Сколько их было, любимая?
— Отпустите меня, прошу, — вырваться не получалось. Галстук больно впивался в кожу и закрытый на замок ящик крепко держал мои путы. За спиной стоял красноглазый монстр и рассматривал меня. Я чувствовала его взгляд и тихо подвывала. Только не опять!
— Дорогая, сколько их было? — тихо спросил манаукец, глядя рукой по спине. Я задержала дыхание, ожидая боли.
— Дорогая, — позвал Тамино. — Два, три?
— Ни одного, — тихо ответила. — Ни одного не было, — чуть громче: — отпустите меня. Я не выдержу! — уже крича.
Властные пальцы погладили позвоночник от затылка до самого копчика. Волна дрожи пробежала по моему телу. Я зажмурилась от страха.
— Сколько было мужчин? Имена, любимая.
— Да не было никого! После того как меня изнасиловали, я вообще ни с кем не спала! — кричала в ответ, в надежде, что он отступиться.